Малые Боги. Истории о нежити

Еще пара минут, и ногти заскребли по твердому. Даже мысли не мелькнуло, что это может быть просто камень. Неважно, что ирландский дух улизнул, магия лепрекона против магии металлоискателя – мы еще посмотрим, кто кого!

Вот можно подсунуть снизу ладонь, обхватить находку сбоку, расшатать… Земля осыпается уже сама; еще усилие – и Кирилл выволок на свет небольшой, объемом примерно на литр горшочек, закрытый керамической крышкой. Такие горшки называют кашничками, и само название говорит, как эта посуда используется в деревенском доме. Но весу в этом кашничке было не меньше пуда. Так и должно быть, если под обожженной крышкой действительно хранится золото.

Поднять крышку и заглянуть в горшочек прямо в лесу Кирилл не решился. Чудилось, что сейчас из зарослей выйдет кто-то и предъявит права на находку. И хорошо, если это будет человек, пусть и незнакомый, а то окажется какое чудище или зверь: кабан, что скрывается в ближней ляге, или росомаха размером с тигра.

Росомах, даже нормальных размеров, в округе не водилось, но Кирилл поспешно упрятал горшочек в полиэтиленовый мешок, выключил и сложил металлоискатель, лопату засунул за ремень и, сориентировавшись по солнцу, поспешил домой. Через деревню идти не рискнул, прошел задами, никого не встретив.

Уходя из дома, Кирилл замков не вешал – кому и что здесь воровать? – накидывал плашку и засовывал в пробой палочку, чтобы зашедшие соседи знали, что хозяина нет дома. И уж тем более не приходило в голову запираться, когда Кирилл был дома. Даже ночью спал с незапертой дверью. «Можно подумать, на меня кто-то позарится, – говаривал Кирилл в веселую минуту. – А украдут – так через день назад вернут с приплатой». Но на этот раз, перешагнув порог, Кирилл заложил дверь на щеколду и занавески на окнах задвинул. И только после этого занялся найденным горшочком.

Неведомо, сколько лет посудинка находилась в земле, но крышка успела прикипеть к горшку и никак не соглашалась открываться. Наконец, поддев ножом, ее удалось сшевельнуть с горшка, и Кирилл осторожно снял крышку.

Горшок был заполнен монетами. Большие и совсем маленькие, все они отчеканены из одного желтого металла, который не потемнел и никак не изменился за годы, проведенные под землей. На монетах красовались всевозможные орлы, суровые лики истлевших государей, знаки, в которых с трудом угадывались буквы латинского алфавита. Другие были полностью покрыты нечитаемой восточной вязью. Дукаты, флорины, нобли, соверены, луидоры, гинеи, мараведи… а вперемешку с ними – приехавшие из Азии туманы, алтуны, мухры… Кирилл когда-то слышал эти названия, но определить принадлежность монет, конечно, не мог. Он перебирал золотые кругляши, взвешивал на ладони, разглядывал изображения и надписи, но почему-то не мог заставить себя пересчитать свалившееся богатство. Монет было… одна, две, много… и все разные по весу да, наверное, и по пробе. И потом, почти наверняка среди них есть нумизматические редкости, цена которых многократно превосходит стоимость золота. Продавать их надо по одной штучке, и ни в коем случае не признаваться, откуда они взялись. Ведь никто и ни при каких обстоятельствах не поверит, что подобный клад может отыскаться на месте нищего хутора Угланы.

Что он будет делать, ставши богатым, как изменится его жизнь, Кирилл не слишком представлял. Воображение не простиралось дальше сладостной картины, что он идет по улице, а карман отягощает пачка денег, и можно их тратить не считая.

На что можно пустить бешеные деньги, Кирилл так и не придумал. У него была однокомнатная холостяцкая квартирка, и другой не надо. Лишние комнаты – это лишняя пыль, и только. А шататься из комнаты в комнату не больно хотелось. У него был доставшийся от бабушки деревенский дом. Двор у дома завалился, а саму избу не мешало бы подрубить и перекрыть заново, но для этого вовсе не надо шальных миллионов. В пансионатах и домах отдыха Кирилл сроду не бывал и не собирался туда попадать. Тем более не хотелось волочиться на какой-нибудь отдых за границей. В гостях, быть может, и хорошо, но дома, всяко дело, лучше. А от добра добра не ищут.

Единственное, что следовало сделать, – расплеваться со службой и в ожидании пенсии жить подобно рантье. И, конечно, дешевенькие кафешки, в которых обычно обедал Кирилл, заменятся хорошими ресторанами, куда Кирилл станет заходить, не покосив глазом на ценники, вывешенные возле парадной двери, чтобы отваживать безденежную шантрапу.

В таких приземленных мечтах Кирилл избыл долгий майский день. Даже поужинать забыл и не решил для себя самого, что будет делать завтра: продолжит ли возиться на огороде или отправится в город – пристраивать к делу золотые монеты. Все-таки весна, и посадки надолго откладывать не следует. Как говорится в известном анекдоте: «У меня елки». Трезвые мысли вперемешку с не менее трезвыми мечтаниями. Кирилл не мог даже сказать, который час, когда внимание его было привлечено посторонним шумом.