Малые Боги. Истории о нежити

– Старики попримерли, а молодежь… в ней прежней основательности нет. Отступились они.

– Понятно. А ты мне скажи, я ведь много старше тебя, а не помню, что было с Мологой: ни бурлаков не помню, ни барж. А ты помнишь. Как это понимать?

– А так, что ты хоть и долго живешь, но один. У одного память завсегда короткая, он помнит только то, что сам видел. А я в семье живу, мне дедушка рассказывал, вот я и помню, что тогда было, и своим внукам расскажу, так и они помнить будут.

– Что значит – расскажу? У меня знаешь сколько подслушано? И от купальщиков, и от рыбаков, и от гидрологической экспедиции…

– Так то подслушано, от чужих. Настоящая память только в семье.

– Мудрено… – Хлюп почесал затылок.

– Была бы у тебя семья, понял бы. Впрочем, хватит болтовни, поплыли смотреть, что там за Каменный мост и где дерево для плотины брать. Я ведь не как некоторые: в чужие воды не заплываю и твоего Каменного моста прежде не видал… – Бобрыч с громовым плеском нырнул и уже под водой проворчал словно бы самому себе: – Видать, и мне пришла пора на старости лет безумствами заняться.

* * *

Слухи о том, что Каркадил принялся строить дворец, встревожили Хлюпа. Конечно, от Каркадила всего можно ожидать, но ничтоже сумняшеся взяться за стройку, не проведя детальной разведки дна… Даже Каркадил должен был сообразить, что так не делается. Хотя слухи есть слухи, под водой они ничуть не достовернее, чем на суше. А когда информация проходит через Кривобока, то вместо правды непременно получится кривда.

В любом случае следовало разведать, что творится на дне родного озера.

Мог ли Хлюп еще неделю назад представить, что он вынужден будет пробираться крадучись, боясь попасться на глаза торжествующему недругу? И где – в Рыдоложском озере, где знакома каждая коряга на дне, всякий топляк, любая приметная мелочишка.

То, что увидел Хлюп, заставило его удивленно и возмущенно присвистнуть. Не соврал брехун Кривобок: действительно новый владыка, не желая жить ни в доме, сложенном из топляка, ни в норе, вырытой среди ила, принялся строить себе каменные хоромы. У самого Хлюпа с давних времен было устроено гнездо из мореного дерева – уютное и безопасное. Даже когда на озере работала гидрологическая экспедиция и на самом деле плавали там аквалангисты, никому в голову не пришло заподозрить, что не просто коряги свалены на дне, а дом выстроен. Да еще и долговечное получилось жилище, ведь вымокшее дерево на глубине не гниет. Конечно, дуба мореного у Хлюпа не было, не растет дуб по берегам Рыдоложи, но ему и мореной ветлы хватало. А тут… в самой глубокой части озера громоздилась куча камней, наваленных так, чтобы в середине образовалось подобие пещеры – или грота, как говорят натуры деликатные. На суше такая работа была бы не по силам даже могучему Каркадилу, но в озере на его стороне трудился закон Архимеда. Кто такой Архимед, Хлюп не знал, но уважал грека за то, что он облегчал подводникам работу. Но сейчас лучше бы Архимед приостановил действие закона: меньше было бы под водой безобразий, ибо дворец, воздвигнутый Каркадилом, был на редкость безобразен. Утешало одно: недолго этому угробищу поганить окрестности. Камень на дне, в отличие от дерева, недолговечен. Озера Рыдолож это утверждение касается сугубо.

А вот присвистнул Хлюп совершенно не по делу. Звук этот был отлично знаком всем обитателям озера, и он не прошел мимо внимания Кривобока. Среди нагроможденных кое-как валунов оставалось достаточно места для извивистой скользкой тварюшки. Там, при новом властелине, Кривобок и поселился.

Заслышав свист, Кривобок высунул рыльце из убежища и завопил так, что и человеческое ухо услышало бы:

– Тревога! Подлый Хлюп подкрадывается ко дворцу!

В глубине грота с сухим стуком повалились камни, и у выхода появился Каркадил. Даже днем на десятисаженной глубине достаточно темно, но Хлюп умел видеть в подводной тьме, так что враг предстал перед ним во всей красе. Водяной хозяин кроме положенных от природы хвоста и четырехпалых рук и ног может, если приспичит, вырастить вспомогательные конечности, и тут Каркадил постарался на славу. Были у него щупальца, каких на пресноводье ни у кого не сыскать. Сбоку топорщилась клешня, да такая, что старую щуку с легкостью распополамит. Плавники и колючие перья также присутствовали в чрезмерном количестве.

– Ага! – басово загудел Каркадил, воздев свой арсенал.

Инфразвуком Хлюпа было не напугать, а вот клешня ему очень не понравилась, поэтому Хлюп почел за благо ретироваться. Сначала он дернулся в сторону Рыдоложки, но вовремя сообразил, что не стоит демонстрировать противнику работы, которые проводит семейство Бобрыча. Каркадил, конечно, ничего не поймет, но может возмутиться, что бобры вторглись в его акваторию.

Хлюп развернулся и помчал к затопленному Горшку. Проломился сквозь камыши, но, оглянувшись, увидел, что Каркадил почти не отстает. Лишние конечности, в особенности клешня, ужасно мешали ему, но злость брала свое, помогая наращивать скорость.