Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Мистрис Дейл, оставшись одна, начала разбирать этот вопрос более обстоятельно, чем вместе со сквайром. Не будет ли этот брак для них всех счастливейшим семейным событием? Ее дочь не имела никакого состояния, а тут для нее предоставляются все блага, которые только может доставить богатство. Она будет принята в дом дяди не как бедная, бесприданная невеста, которую бы Бернард мог взять за себя, но как жена, выбор которой одобрили бы все друзья Бернарда. И потом, относительно самой мистрис Дейл, в таком браке решительно бы все восхищало ее. Он осуществил бы все мечты ее о будущем счастье.

Но, как она снова и снова говорила себе, все это не решает вопроса. Решить его должна была сама Белл, и только она одна. С идеей о любви соединялось в ее понятиях что-то священное. Она стала бы считать свою дочь погубленной, если бы та вышла замуж без всякой любви, если бы она не любила своего мужа, как Лили любила Кросби, – всем сердцем, всею силой своей души.

При таком убеждении мистрис Дейл чувствовала, что не много хорошего может она посоветовать Белл.

Глава XX. Доктор Крофтс

Изабелла Дейл ни в чем не была так вполне уверена, как в том, что она не влюблена в доктора Крофтса. Что касается ее любви к кузену Бернарду, ей не представлялось еще повода спросить себя об этом. Правда, она любила его как брата, но никогда не думала о том, чтобы быть со временем его женой, а теперь, когда Бернард сделал предложение, она не могла заставить себя думать о браке с ним. Что же касается доктора Крофтса, то она всерьез поразмыслила об этом и решила, что она не влюблена.

Надо сказать, что мисс Белл нельзя было бы оправдывать за такие, хотя и самые сокровенные думы, если бы сам доктор Крофтс не подал ей к тому повода. Поэтому необходимо разобрать, каким образом доктор Крофтс подал подобный повод. Это может быть сделано различным образом. Мисс Дейл не могла думать о нем, если не представлялось к тому удобного случая.

Профессия медика в небольшом провинциальном городке редко дает занимающемуся этим делом большие доходы, пока он молод. Быть может, ни на каком другом поприще не следует так много трудиться, чтобы заработать что-нибудь, а иногда и вовсе ничего нельзя заработать. Мне часто казалось, что молодые и старые доктора согласились делить между собой различные последствия, которые ждут того, кто избрал медицину профессиональным поприщем: молодые доктора исполняют весь труд, а старые собирают все деньги. Этим можно объяснить преждевременную серьезность, которая появляется в наружности многих медиков. При таком положении нельзя винить молодого человека за его склонность оставлять характерные для молодых людей привычки очень рано.

Доктор Крофтс занимался практикой в Гествике около семи лет, пристроившись в этом городке, когда ему было двадцать три года, а в период нашего рассказа ему было около тридцати лет. В течение тех семи лет его искусство и трудолюбие были вполне оценены, так что он успел взять на себя медицинское попечение обо всех бедняках города и за этот труд получал сто фунтов стерлингов в год. Кроме того, он был помощником в небольшом городском госпитале и занимал еще две или три другие подобные общественные должности, что вообще служило доказательством его способностей и успеха. Они избавляли его от опасностей лености, но, к несчастью, не доставляли ему возможности считать себя человеком независимым в материальном отношении, между тем как старый доктор Груфен, о котором не многие отзывались с хорошей стороны, приобрел состояние в Гествике и все еще продолжал извлекать из недугов горожан значительные и нисколько не уменьшающиеся доходы. Положение доктора Крофтса было крайне стеснительно, особенно при обстоятельствах, о которых мы упомянули.

Доктор Крофтс свел знакомство с семейством Дейлов задолго до своего появления в Гествике и с того времени и по сей день находился с ними в самых дружеских отношениях. Из всех мужчин, молодых и старых, которых мистрис Дейл считала своими близкими друзьями, он стал единственным, кому она более всего доверяла и которого более других любила. Впрочем, это оказался такой человек, на которого все знавшие его могли вполне положиться. Он не был таким светским и блестящим, как Кросби, и не имел такого практического ума, каким обладал Бернард Дейл. В силе ума своего, мне кажется, он не превосходил даже Джона Имса, разумеется в сравнении с тем периодом, когда юношеская незрелость Джона Имса уже пройдет. Но Крофтс, в сравнении с этими тремя джентльменами, при всех их качествах, заслуживал несравненно более доверия, чем каждый из них. Он мог периодически проявлять чувство юмора, без которого едва ли сумел бы заслужить такое расположение со стороны мистрис Дейл, каким пользовался сейчас.