Малый дом в Оллингтоне. Том 1

– Да, не больше этого. Да, вы были неблагоразумны! Легкомысленно развлекали себя и, может быть, завели интрижку, потому что сердце молоденькой леди не так легко было выиграть, как вы желали. Теперь все это должно быть устроено как можно скорее. Я не хочу задавать вам нескромные вопросы, но если вы заставили эту барышню думать, что намерены на ней жениться, то, вероятно, вы не замедлите разуверить ее.

– Разумеется, мама, он это сделает.

– Да, конечно, вы это сделаете. А для Александрины будет большое утешение, когда она узнает, что все устроено. Вы слышите, что говорит леди Джулия почти ежечасно. Разумеется, Александрина не обращает внимания на слова такой старой девы, как леди Джулия, но, во всяком случае, той и другой стороне станет гораздо спокойнее, когда будет положен конец всем толкам. Если граф услышит об этом, то вы знаете… – И графиня покачала головой, воображая, что этим жестом она лучше всего выразит, что сделал бы граф, если бы только задумал что-нибудь сделать.

Кросби не приготовился к конфиденциальной беседе с графиней насчет Лили, но несмотря на это пробормотал какое-то уверение, что не замедлит сообщить мисс Дейл всю истину. Он не мог с точностью определить время, когда будет писать и кому писать – ей или ее матери, – но, во всяком случае, дал слово написать немедленно по возвращении в Лондон.

– Пожалуй, я сама напишу к мистрис Дейл, если только через это легче может кончиться все дело, – сказала графиня.

Но с этим планом мистер Кросби решительно не согласился.

После этого сказано было несколько слов о графе.

– Я объяснюсь с ним сегодня до обеда, – сказала графиня, – а завтра утром вы сами с ним повидаетесь. Не думаю, чтобы он стал возражать. Может быть, скажет – вы не принимайте, однако, этого на свой счет, – что Александрина могла бы составить себе лучшую партию. Во всяком случае, я уверена, что он не станет много противиться. Конечно, у вас будет разговор насчет денег и тому подобного.

Графиня удалилась, оставив свою дочь с мистером Кросби на полчаса. Когда это время истекло, Кросби готов был отдать все, что имел, лишь бы вернуться на двадцать четыре часа назад. Положение его было безвыходное. Обмануть Лили Дейл, без всякого сомнения, было в его власти, но обмануть леди Александрину Де Курси не представлялось никакой возможности.

На следующее утро, в полдень, Кросби виделся с графом, и свидание это было весьма неприятное. Когда Кросби оказался препровожден в комнату графа, то застал великого пэра стоявшим на ковре, спиной к камину, с руками, засунутыми в карманы штанов.

– Вы намерены жениться на моей дочери? – спросил граф. – Как видите, я не совсем здоров, теперь редко бываю здоров. Последние слова были сказаны в ответ на приветственный вопрос «как поживаете?».

Кросби протянул графу руку, и притом так бесцеремонно, что граф принужден был вынуть из кармана свою и пожать руку будущему зятю.

– Если ваше сиятельство не встретите препятствия. С ее позволения, я прошу вашего согласия.

– У вас ведь нет никакого состояния? У нее тоже нет, вероятно, вам это известно.

– Я имею несколько тысяч фунтов, полагаю, что столько же найдется и у нее.

– У нее найдется на кусок хлеба, чтобы не умереть вам обоим с голода. Это, впрочем, ко мне не относится. Можете жениться на ней, если хотите. Только, послушайте, я терпеть не могу дурачества. Сегодня утром у меня была старуха, одна из тех, которые гостят в моем доме, и рассказала мне историю о какой-то другой девушке, из которой вы сделали дурочку. Мне нет дела, до какой степени вы поступили с ней неблагородно, но чтобы здесь ничего подобного не было. Если вы намерены сыграть подобную штуку со мной, то увидите, что допустили большую ошибку.

Кросби не нашелся даже что ответить на это и поспешил как можно скорее убраться из комнаты.

– Насчет денег вы лучше переговорите с Гейзби, – сказал граф и после того перестал думать об этом предмете, воображая, без всякого сомнения, что вполне выполнил свой долг в отношении дочери.

На другой день после этого Кросби должен был уехать. В последний вечер, незадолго до обеда, он встретился с леди Джулией, которая все утро и день провела в приготовлении ловушек, чтобы поймать его.

– Мистер Кросби, – сказала она, – позвольте мне сказать вам несколько слов! Правда ли это?

– Леди Джулия, я право не знаю, какая вам надобность вмешиваться в мои дела.

– Вы не знаете, сэр! Нет, вы очень хорошо знаете. Эта бедная девушка, у которой нет ни отца, ни брата, моя соседка, ее друзья также и мои друзья. Я считаю ее своим другом и как старуха имею полное право говорить в ее защиту. Правда ли, мистер Кросби, что вы намерены поступить с ней как негодяй?

– Леди Джулия, я твердо отказываюсь от всякого объяснения с вами.

– В таком случае я всем расскажу, какой вы негодяй, какой вы низкий человек, расскажу непременно, вы негодяй и жалкий слабый глупый шут. Вы не стоите ее волоса – да, не стоите!

При этих словах Кросби убежал от леди Джулии наверх, между тем как миледи, остановившись у лестницы, провожала ретирующегося неприятеля громкими и выразительными словами.