Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Вместе с графом жила сестра, девица леди Джулия. Отец Бернарда Дейла в раннюю пору жизни бежал с одной сестрой, но никому из поклонников прекрасного пола не посчастливилось склонить леди Джулию на побег с ним. Поэтому она все еще жила в девственном блаженстве, как полная госпожа гествикского господского дома и как госпожа не имела повода жаловаться на то высокое положение, которое предназначила ей судьба. Это была скучная, вялая, целомудренная старая дева, которая приписывала себе огромную заслугу за то, что всю свою жизнь оставалась в доме, где провела свою юность, вероятно забывая при этом – в нынешних своих, уже далеко не молодых, годах, – что искушения покинуть родной кров не были ни сильны, ни многочисленны. Она обыкновенно отзывалась о своей сестре Фанни с некоторым пренебрежением, потому, собственно, что эта бедная леди унизила себя, вступив в брак с человеком, принадлежавшим к менее богатой семье. Она гордилась своим положением не менее своего брата-графа, но гордость ее проявлялась больше напоказ, чем через внутреннее сознание своего достоинства. Довольно трудно было для нее заставить свет признавать в ней леди Де Гест, и потому она напускала на себя надменный вид и смотрела на всех свысока, что не делало ее популярной среди соседей.

Обмены визитами между гествикским и оллингтонским домами не были часты и не отличались особенным радушием. Вскоре после побега леди Фанни оба эти семейства согласились признавать родственную связь друг с другом и показывать обществу, что они находятся в дружеских отношениях. В противном случае им следовало бы тем или другим способом показать обществу, что они стали врагами. Дружба доставляла меньше беспокойства, и потому два семейства время от времени навещали друг друга и давали одно другому обеды, не чаще, впрочем, чем раз в год. Граф считал сквайра за человека, который отказался от участия в общественных делах и таким образом лишился того уважения, которое по всей справедливости принадлежало бы ему как наследственному землевладельцу-магнату, а сквайр, в свою очередь, ни во что не ставил графа как человека, который не имел ни малейшего понятия о внешнем мире. В гествикском доме Бернард Дейл пользовался некоторым расположением, во-первых, потому, что был родственником, ведь в его жилах текла кровь Де Гестов, а во-вторых, потому что он был наследником Оллингтона, и, наконец, потому еще, что фамилия Дейлов была стариннее той благородной фамилии, с которой он находился в родстве. Если бы Бернард сделался сквайром, то, без всякого сомнения, отношения между гествикским и оллингтонским домами стали бы теплее, если, конечно, между наследником графа и наследником сквайра не нашлось бы каких-нибудь новых поводов к раздору.

Молодые люди застали леди Джулию в гостиной одну, мистер Кросби был представлен ей с соблюдением всех установленных на этот случай правил. Факт, что Лили помолвлена, был несомненно известен в гествикском господском доме, и, конечно, нельзя было не понять, что Лили привезла своего жениха затем, чтобы на него посмотрели и одобрили. Леди Джулия сделала весьма изысканный реверанс и выразила надежду, что ее молодая подруга будет счастлива в той сфере жизни, куда Богу было угодно призвать ее.

– Надеюсь, леди Джулия, я буду счастлива, – сказала Лили с тихим смешком, – во всяком случае, я постараюсь.

– Мы все стараемся, душа моя, но многие из нас даже при достаточной энергии не могут достичь желанных целей. Конечно, только исполняя свой долг, мы можем надеяться быть счастливыми – в одинокой жизни или в замужней.

– Мисс Дейл намеревается быть совершеннейшим драконом в исполнении своих обязанностей, – сказал Кросби.

– Драконом! – возразила леди Джулия. – Нет, я надеюсь, мисс Лили Дейл никогда не сделается драконом.

Сказав это, она повернулась к своему племяннику. Можно заметить, что она никогда не простит мистеру Кросби той вольности в выражениях, которую он показал. Он находился в гостиной гествикского господского дома не более двух минут и потому не имел права говорить о драконах.

– Бернард, – сказала леди Джулия, – вчера я слышала новости о вашей матери. К сожалению, она, кажется, очень слаба.

Затем начался небольшой, весьма неинтересный разговор тетки и племянника о состоянии здоровья леди Фанни.

– Я не знала, что моя тетка так больна, – сказала Белл.

– Она не больна, – сказал Бернард, – она никогда не бывает больна, но также никогда и не бывает здорова.

– Ваша тетка, – сказала леди Джулия, придавая своему голосу нотки сарказма при повторении этих двух слов, – ваша тетка никогда не отличалась хорошим здоровьем с тех пор, как оставила этот дом, а это было давно, очень давно.

– Очень давно, – заметил Кросби, не имея намерения оставаться безгласным. – Я полагаю, Дейл, ты не помнишь этого времени.

– Я его помню, – сказала леди Джулия с заметным гневом. – Я помню, когда сестра Фанни считалась первой красавицей в округе. Да, красота – дар опасный.

– Весьма опасный, – сказал Кросби.