Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Она сама не знала, что это ей нравилось, но это было так, поэтому графиня уже заранее испытывала удовольствие в горести бедной Лили. Но тем не менее она сердилась на Кросби, сознавая, что он приехал к ней в дом, скрывая, что уже не может быть предметом «жатвы».

Александрина тоже рассердилась, когда леди Джулия повторила при ней те же самые известия.

– Мы, право, не думаем, что это должно нас касаться, леди Джулия, – сказала Александрина, чуть покачав головой. – Нам уже в третий раз говорят об удаче мисс Дейл.

– Ведь вы кажется в родстве с Дейлами? – спросила Маргеритта.

– Не совсем, – отвечала леди Джулия, будто ощетинившись. – Девушка, на которой мистер Кросби намерен жениться, вовсе мне не родня, но ее кузен, наследник оллингтонского имения, приходится мне племянником по матери.

Разговор этим кончился.

По приезде Кросби ему отвели комнату, объявили час обеда и оставили одного. Он бывал в замке не раз и знал все ходы и выходы. Он сел за стол и начал письмо к Лили. На первом же слове работа его остановилась. Он придумывал, с чего начать письмо, и, держа в руке перо, вспоминал о Лили, одновременно размышляя о том, что скоро для него закроются такие дома, как этот, в котором он теперь находился. Именно тогда в дверь постучали и вслед за тем, не дожидаясь ответа, в комнату вошел достопочтенный Джон.

– Здравствуй, дружище, – сказал он, – как поживаешь?

Кросби был в приятельских отношениях с Джоном Де Курси, но никогда не питал к нему ни дружбы, ни расположения. Кросби не нравились такие люди, как Джон Де Курси, несмотря на то, что они называли друг друга друзьями, обходились друг с другом без церемоний и вообще, по-видимому, были в самых теплых отношениях.

– Услышал, что ты здесь, – продолжал достопочтенный Джон, – и думаю, дай пойду посмотреть на него. Ну что, друг, женишься?

– Не знаю, – сказал Кросби.

– Полно, полно, мы знаем лучше твоего. Женщины уж вот три дня, как толкуют об этом. Вчера я слышал и имя твоей невесты, а сегодня и забыл. Хорошенькая, говорят, не правда ли?

При этом достопочтенный Джон расположился на столе.

– Ты, кажется, знаешь гораздо больше моего.

– Это все рассказала нам гествикская старуха. Подожди, на тебя нападут все женщины. Если тут нет правды, то это чертовски скверно. И к чему они всегда выдумывают такие вещи? Ведь и меня раз как-то тоже женили без моего ведома.

– В самом деле?

– На Харриет Туистльтон. Ты знаешь Харриет Туистльтон? Необыкновенно славная девушка. Но я не попался на удочку. Я люблю, очень люблю Харриет, но люблю, знаешь, по-своему. Да нет, брат, старого воробья на мякине не проведешь.

– Соболезную мисс Туистльтон по поводу ее утраты.

– Я не знаю, чему тут соболезновать. Знаю только, что быть женатым – прескучная вещь. Видел ли ты жену Джорджа?

Кросби отвечал, что не имел еще этого удовольствия.

– Она теперь здесь. Я бы на ней не женился, будь у нее даже не тридцать, а триста тысяч фунтов стерлингов. Клянусь небом, не женился бы. Но он ее любит. И поверишь ли мне? Он теперь ни о чем больше не заботится, как только о деньгах. Ты никогда, я думаю, не видывал такого человека. Но вот что я тебе скажу, у него скоро челюсть отвалится от удивления, потому что Порлокк намерен жениться. Я слышал это от Кольпеппера, который почти неразлучен с Порлокком. Как только Порлокк услышал, что жена Джорджа беременна, он в ту же минуту решился во что бы то ни стало заступить ему дорогу.

– Это весьма замечательное проявление братской любви.

– Я знал, что он сделает это, и предупреждал Джорджа еще до женитьбы. Но он и слышать не хотел. Если бы он года на четыре или лет на пять остался холостым, то не было бы никакой опасности, потому что Порлокк, ведь ты сам знаешь, ведет двойную жизнь. Меня нисколько не удивит, если он изменится и примется распевать псалмы или что-нибудь в этом роде.

– Никто не знает, до чего может дойти человек в этом мире.

– Ей-богу, верно. Но вот что я тебе скажу: меня никто не заставит измениться. Если я женюсь, то это для меня все равно, что самоубийство. Однако послушай друг, есть ли у тебя сигары?

– Неужели ты думаешь курить здесь?

– Да почему же не покурить? Ведь женщины отсюда далеко?

– Нет, пока занимаю эту комнату, я не позволю в ней курить, и к тому же время одеваться к обеду.

– Неужели? И в самом деле пора! А я все-таки покурю до обеда. Так, значит, это ложь насчет твоей помолвки?

– Насколько мне известно, это ложь, – сказал Кросби.

И друзья расстались.