Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Что же станет делать Кросби теперь, в этот день, со своей помолвкой? Он знал заранее, что леди Джулия Де Гест непременно принесет с собой в замок Курси самые верные известия, но не составил никакого плана, относительно своего образа действий. Ему и в голову не приходило, что его немедленно уличат в этом преступлении, потребуют от него оправдания, чтобы признать его виновным или невиновным. Он не придумывал никаких доводов для своего оправдания и вместе с тем не имел ни малейшей склонности признаться, что помолвлен с Лилианой Дейл. Ему казалось, что подобным признанием он сразу лишит себя всех удовольствий, доставляемых такими домами, как замок Курси, – к тому же почему бы не насладиться последними днями своей холостой жизни? Что касается отрицания помолвки перед Джоном Де Курси, это ничего не значило. Всякий, конечно, поймет, что его можно оправдать в сокрытии факта, относящегося к личным делам, от такого человека, как достопочтенный Джон. Отрицание, повторенное таким человеком, как Джон, ровно ничего не будет значить даже между его сестрами. Но все же для Кросби необходимо было придумать ответы на все вопросы, которые будут предложены ему дамами. Если он и перед ними опровергнет этот факт, то последствия подобного опровержения будут весьма серьезны… Да и то сказать, возможно ли еще это сделать в присутствии леди Джулии?

Отрицать подобное! Да и правда ли, что у него было желание поступить таким образом? Неужели он помышлял о подобной лжи и даже продумывал планы совершения такого низкого поступка в отношении Лили? Не далее как утром головка этой молоденькой девушки лежала у его сердца. Он клялся ей, клялся самому себе, что не подаст ни малейшего повода к сомнению в его любви. Он торжественно признавался самому себе, что на радость ли, или на горе, он связан с ней навсегда, и возможно ли допустить, что он уже рассчитывал отказаться от нее? Совершая этот поступок, не должен ли он назвать себя негодяем? Впрочем, он еще ничего подобного не планировал. Цель его заключалась в том, чтобы избегнуть предмета этого разговора, придумать ответ, которым можно было бы поселить сомнение в любопытных дамах. Ему не представлялось никакой возможности сказать графине смело, что в этой молве не было ни на волос истины и что мисс Дейл для него ничего не значит. Но нельзя ли ему искусно отделаться смехом, даже в присутствии леди Джулии? Помолвленные мужчины делают это часто, почему бы и ему не последовать их примеру? Ведь многие полагают, что уважение к чувствам любимой не позволяет мужчине открыто говорить о его помолвке. И опять он вспомнил ту свободу, с которой говорили во всем Оллингтоне о его положении жениха, и в первый раз подумал, что семейство Дейлов в своей нескромности вело себя не совсем деликатно. «Я полагаю, они разглашали новость о моей помолвке, чтобы еще крепче связать меня с Лили, – говорил он про себя, расправляя концы своего галстука. – И как я глупо сделал, что приехал сюда, устроив это дело. Мне нужно бы никуда не показываться». Вслед за тем он спустился в гостиную.

Тяжелый камень свалился с души Кросби, когда никто не начал обвинять его в преступлении. Он сам до такой степени сосредоточился на этом предмете, что ожидал нападения при первом появлении в гостиной. Его встретили без малейшего намека, что знают о помолвке. Графиня спокойно пожала ему руку, как будто виделась с ним не далее вчерашнего дня. Граф, сидевший в кресле, спросил кого-то из гостей довольно громко, кто этот незнакомый ему человек, и потом протянул Кросби два пальца и пробормотал какое-то приветствие. Но Кросби привык к подобным встречам. «Как ваше здоровье, милорд?» – спросил он, поворачивая в то же время лицо свое к кому-то другому, и затем не обращал уже более внимания на хозяина дома. «Совсем не знаю его!» – заметил милорд. Несмотря на то, что собирался жениться на девушке, чье положение было ниже его собственного, Кросби чувствовал, однако же, что пока оставался равным графу в социальном статусе. Вскоре после того Кросби очутился в глубине гостиной, в стороне от пожилых гостей, в кругу леди Александрины, мисс Грешам, кузиной четверых сестер Де Курси, и других молодых особ.

– Так здесь у вас и леди Дамбелло? – спросил Кросби.

– О, да, милая женщина! – сказала леди Маргеритта. – Она приехала сюда, и это с ее стороны так любезно.

– Она решительно отказалась от поездки к графине Сент-Бангэй, – сказала Александрина. – Надеюсь, вы замечаете, как мы добры к вам, предоставляя вам случай встретиться с ней. Многие просили позволения приехать сюда.

– Чрезвычайно вам признателен, впрочем, по правде сказать, моя благодарность более относится к замку Курси и его радушным обитательницам, нежели к леди Дамбелло. А ее муж здесь?

– Как же! Он где-то в других комнатах. Вон он стоит подле леди Клэндидлем. Он всегда принимает такую позу перед обедом. Вечером он обыкновенно сидит, сохраняя, однако же, ту же позу.