Малый дом в Оллингтоне. Том 1

В замке собрались все сыновья и дочери, за исключением старшего сына, лорда Порлокка, который никогда не встречался с отцом. Граф и лорд Порлокк не только не общались, но даже ненавидели друг друга, насколько это допустимо между отцами и сыновьями в подобных семействах. Там был достопочтенный[49] Джордж Де Курси со своей молодой женой, он недавно исполнил свой прямой долг, женившись на молодой женщине с деньгами. Молодая жена была уже не первой молодости, возраст ее перешагнул за тридцать, но ведь и сам достопочтенный Джордж не был очень молод, и в этом отношении партия считалась равной. Деньги молодой жены не были весьма большие, вся сумма их составляла, быть может, около тридцати тысяч фунтов стерлингов, но зато достопочтенный Джордж вовсе не имел денег. Теперь же он получал доход, на который мог жить, а потому его отец и мать простили ему все его прегрешения и снова приняли в лоно семьи. Женитьба эта теперь имела большое значение, потому что старший сын еще не был женат, и, следовательно, граф и графиня Де Курси могли ожидать от этого союза наследника своей фамилии. Молодая жена не отличалась ни красотой, ни умом, ни пленительным обращением и не могла похвалиться высоким происхождением. Но не была она и безобразна или невыносимо глупа. Она имела весьма обыкновенные манеры, а что до ее происхождения, то все оставались более или менее довольны, потому, собственно, что она не имела в этом отношении никаких притязаний. Она была дочь купца, занимавшегося торговлей каменным углем. Ее обыкновенно называли мистрис Джордж, но при этом все в семействе старались обходиться с ней как с манекеном женщины, хорошо одетым подобием живого существа, которое, по известным целям, господам Де Курси было необходимо держать в своей свите. О достопочтенном Джордже мы можем еще заметить, что, будучи всю жизнь страшным мотом, он сделался теперь расчетливым и бережливым до скупости. Достигнув рассудительного сорокалетнего возраста, он наконец убедился, что нищенское положение должно быть невыносимо тяжким, и поэтому направил всю свою энергию на сбережение шиллингов и пенсов там, где их представлялся случай сберегать. Когда в первый раз обнаружилась в нем такая наклонность, отец и мать его пришли в величайший восторг, но не прошло и двенадцати месяцев, как начали проявляться нежелательные результаты. Хоть он и получал доход и делал из него сбережения, но не предпринимал никаких мер к приобретению дома и хозяйства. Он проживал обыкновенно под родительской кровлей и в столице, и в провинции, пил родительские вина, разъезжал на родительских лошадях и даже попробовал заказывать наряды для жены у модистки своей матери и за материнский счет. После совершения этого последнего невинного поступка в семействе случилась легкая размолвка.

Достопочтенный Джон, третий сын, тоже прибыл в замок Курси. Он еще не нашел себе жены, и так как до сих пор не показал себя полезным членом семейства в каком бы то ни было отношении, то на него начали смотреть как на тяжкое бремя. Не имея собственных доходов, из которых можно было бы делать сбережения, он не мог подражать своему брату в отношении бережливости, не мог воспитать в себе этого драгоценного качества. Честно говоря, он вообще до такой степени был в тягость отцу, что последний не раз грозил ему изгнанием из-под родительского крова. Но не так легко выгнать сына. Оперившихся цыплят человеческой породы нельзя выгонять из гнезда так, как выгоняют молодых птичек! Достопочтенный Джон растрезвонит всему свету, если его оставить в полной нищете, растрезвонит если не словами, то яркими следами нищеты и голода в своей наружности. Повеса из высшего сословия имеет весьма важные преимущества на своей стороне при столкновении со светскими приличиями. Его нельзя отправить в Австралию без его согласия. Его нельзя отправить в приют для бездомных без того, чтобы об этом не узнал весь свет. Нельзя держать подальше от торговых лавок и магазинов, а также нельзя удержать под отцовской властью без ужасного скандала. Граф бранился, грозил, спорил, показывал зубы, он был гневливый человек… который умел показаться сердитым: глаза его наливались кровью, над бровями появлялись такие морщины, что иногда страшно было смотреть. Но он был непоследовательный человек, а достопочтенный Джон изучил все слабые стороны отца и умело ими пользоваться.

Я сказал прежде всего о сыновьях потому собственно, что как-то принято давать им преимущество перед дочерями, ведь в книге пэров имена их всегда упоминаются прежде сестер.