Малыш и Буйвол

и монах по имени Суайох оживит Артефакт. И тогда Великий Червь Йолойон выполнит желание Локайоха. И мир изменится, потому что из всех богов останется лишь один. Единственный творец судеб, всесильный Локайох, он получит всю власть над двумя мирами… Вот что узнал я, умирая на берегу… — Монах перевел дыхание, выдержал паузу. И продолжил: — Но я не погиб, как было мне предначертано. Я очнулся оттого, что кто-то смочил мне губы водой. Надо мной склонился длинноволосый человек в странной одежде. Он что-то говорил, но я не понимал его — слова были незнакомые, и речь звучала необычно. Потом он перерезая веревки и помог мне сесть. Я, собравшись с силами, поблагодарил его, и он меня понял. Я не удивился тому, что к вечеру он свободно со мной говорил. Четыре дня мы провели на берегу Великой Реки. У него было множество странных вещей: небольшие непромокаемые мешочки, сделанные из материала, похожего на мягкое стекло; механизм на запястье, отсчитывающий время; шестиструнный музыкальный инструмент в жестком футляре. Этот человек говорил, что пришел из другого мира. Он рассказывал, что ищет свой потерянный дом, свой родной мир. Он показывал мне схемы и какие-то рисунки, спрашивал о чем-то, что я не мог понять. Часто он играл на своем инструменте — я не слышал лучшей музыки! — и пел песни на странных языках. Когда я спросил, как его зовут, он ответил не сразу, словно имен у него было много, и он выбирал, какое сейчас назвать. “Стэс, — сказал он. — Меня зовут Стэс”. Через четыре дня он ушел и унес с собой все свои странные вещи. На прощание он сказал мне: “По твоим словам, ты должен был умереть, но я тебя спас. И это значит, что ты родился заново. Ты стал свободным человеком. Теперь ты как бог — ведь ты сам хозяин своей судьбы. Подумай об этом…” И я думал. Я много думал… И решил, что сделаю все, чтобы разрушить планы Локайоха. Я, бывший монах, раб божий, обреченный на смерть, но выживший против божьей воли, решил помериться силой с творцом моей прошлой судьбы. Отомстить ему. Для этого я пришел к вам. Поэтому я прошу — отдайте камень мне, и тогда Артефакт не будет собран. Тогда Локайох не получит ничего. Тогда… — монах замолчал, не зная, что еще сказать, какие найти слова.

— Занятная история, — сказал Малыш.

— Мы уходим! — Буйвол вдруг поднялся. Застывшее хмурое лицо его было полно решимости. — Камень останется у меня. И никто его не получит, ни ты, ни Суайох, ни кто-то другой. Даже если сам бог придет ко мне и потребует свой камень, я плюну ему в лицо.

— Ты не можешь! — Монах вырос под потолок. — Не можешь изменить судьбу! Для этого ты должен перестать быть собой, а это невозможно! Отдай камень мне!

— Нет! И запомни вот что — если еще раз ты окажешься рядом со мной, я тебя убью! Пошли, Малыш! — Буйвол схватил упирающегося напарника, потащил его из-за стола.

— Куда ты собрался? — слабо отбивался лучник. — На улице такое творится!

— Буря нам только на руку! Кто будет в такую погоду сидеть в засаде?

— Ты же сам говорил, что лошадям нужен отдых.

— Они достаточно отдохнули… — Буйвол походя толкнул монаха плечом. Крикнул: — Хозяин! Мы уходим!

Град вроде бы перестал. Громовые раскаты звучали реже и тише, но ветер никак не мог успокоиться, он бился в закрытые окна, растекаясь по стеклам водой, пробовал, крепко ли приколочены листы жести на крыше, по-разбойничьи свистел в дымоходе.

Буйвол расплатился с подошедшим хозяином. Спросил:

— Где наши лошади?

— Во дворе. Я провожу.

— Безумие какое-то, — Малыш качал головой, собирая со стола недоеденный хлеб.

Высокий монах сник. Впервые он не знал, что делать. Он чувствовал, что проиграл свое первое сражение. Бог победил.

— Мне понравилась твоя история, — сказал ему Малыш. — Не знаю, насколько можно тебе верить, но, если честно, мне бы хотелось, чтобы все рассказанное тобой оказалось правдой. Как тебя зовут?

— Атэист… — Поникший монах смотрел на поспешные сборы бойцов. — Это имя дал мне Стэс.

— Пошли, — Буйвол ухватил Малыша за руку. Хозяин уже поджидал бойцов, приоткрыв заднюю дверь. Из темного проема тянуло запахом навоза и сена. Сильный сквозняк ерошил волосы у притихших, ежащихся посетителей.

— Вспомни обо мне, когда камни окажутся в храме Локайоха! — крикнул монах в широкую спину Буйвола. Дверь захлопнулась.

— У тебя еще будет возможность все изменить… — упавшим голосом сказал монах. — Найди меня… Я буду где-то рядом…

Два всадника на черных конях, закрыв лица повязками, мчались сквозь бурю и дождь. Раскисшая дорога взрывалась фонтанами брызг, куски грязи летели из-под копыт. Непроглядная пелена заволокла все — беснующийся ветер, подхватывая падающую с неба воду, длинными косыми штрихами зарисовывал мир.

Таверна словно опустела, когда два воина ее покинули. Сразу сделалось необычайно тихо, только дождь бил в окна и ветер шумел. Вернувшийся со двора хозяин, не проронив ни звука, обошел посетителей, собрал со столов грязную посуду, унес на кухню.

— Кто едет в Старый Город? — вдруг громко спросил высокий монах, так и не двинувшийся с места. Один человек нерешительно поднял руку.

— Я поеду с тобой, — сказал монах.