Мама кукол

Из дневника Нины Измайловой:

Рассказывала ли я раньше о том, что родилась в очень музыкальной семье? Тоня, Ваня, Элька – все папины дети одарены идеальным слухом и чувством ритма. Скрипка, виолончель, фортепиано – наш дом был наполнен музыкой. Для меня всегда оставалось загадкой, как в такой музыкально одаренной семье умудрилась родиться я.

Когда я была крохой, родители не теряли надежды привить мне любовь к сцене – вы не представляете, Семен Витальевич, сколько детских нервных клеток было убито, когда меня раз за разом заставляли выступать перед публикой. Господи, как же я ненавидела все эти песни и пляски, это назойливое внимание посторонних людей, эти яркие клоунские наряды и оглушающие аплодисменты. После шумной сцены мне хотелось только одного – затеряться среди такой же ряженой, как и я сама, детворы. Сидеть в уголке тихо-тихо и радоваться, что роль моя на сегодня сыграна и я могу наконец-то прикинуться предметом мебели, по которому слепо скользят чужие взгляды. Я обожала затихшую сцену за то, что больше не обязана была лживо радоваться навязанной родительской мечте. Но пытка сценой длилась недолго. Детские молитвы были услышаны, и меня оставили в покое, позволили быть собой. Правда, это уже совсем другая история.

На этот раз измайловское родовое гнездо встретило Нину ярко освещенными окнами и гомоном – казалось, в доме включили каждый предмет, способный издавать хоть какие-то звуки. Распахнув входную дверь, Нина будто окунулась в атмосферу шумного деревенского рынка: из кухни пахло чебуреками, в гостиной на полной громкости вещал телевизор, наверху грохотала музыка, лаял Альф, визжали дети. По коридору со стороны гостиной бежала Юлька, прислушиваясь к спору своей любимой сериальной пары.

– Спасибо, что вернулась! – крикнула она в коридоре падчерице. – Нас на день рождения пригласили, а Оля сегодня занята, с двойняшками посидеть некому, – мачеха, умело балансируя на шпильках, побежала вверх по лестнице. – Ужин на столе, мороженое в морозилке, детям больше одного стаканчика не давай. Альфа я покормила, – она замерла на верхней ступеньке, вспоминая, обо всем ли успела отчитаться. – Телевизор не выключай, там мой сериал показывают.

– Как будто ты его смотришь, – усмехнулась ей вслед Нина.

– Я его слушаю! – прокричала Юля и скрылась в коридорах южного крыла.

Нина вслед за ней поднялась по лестнице, но свернула в противоположную сторону. Мельком взглянула на расцарапанную Элькину дверь и зашла в свою спальню.

– О боги! – застонала она, осматривая масштабы предстоящей уборки – вся постель была усыпана сухими цветами. – Это было бы романтично, если бы не было так жутко.

Нина сбросила с плеча сумку и принялась сгребать розы в кучу:

– Пора у дяди Яши брать грабли напрокат… – ворчала она под нос, пока ее не окликнул отец. – Что?

– Ты слышала, что сказала Юля?

– Нет. Но я слышала, о чем спорили Круз и Иден. Могу пересказать.

– Это все в округе слышали, – улыбнулся он. – Мы уходим на день рождения к Юлиной начальнице. Вернемся поздно, поэтому малышню сегодня придется укладывать тебе.

– Не вопрос, – легко согласилась Нина. – Сейчас только выберу книжку пострашнее.

– Нина, – завозмущался было отец.

– Да ладно, пап, нормально все будет. Идите уже, а то от Юлькиного радиоспектакля вот-вот из ушей кровь хлынет, – она вытолкала отца из комнаты и закрыла дверь, чтобы без свидетелей избавиться от рассыпающихся в мелкое крошево бутонов.

– А? Да, она там… Вот только что вернулась… Нет…

На полпути к кровати Нина замерла. За дверью отец с кем-то разговаривал, и, судя по всему, разговор шел о ней.

– Нет, одна не останется, с ней будут двойняшки… Нет, детей на день рождения не приглашали, они…

– Кто там? – Нина распахнула дверь и проследила взглядом туда, куда смотрел папа – на окно в конце коридора. – С кем ты разговариваешь?