Манаус

Больше неприятных моментов не происходило до самой Хакипаранья. Здесь заканчивалась дорога, и был устроен второй лагерь. Внешне он ничем не отличался от Сан Антонио, за исключением, разве что, там была река Мадейра, которая несла свои воды и куда сваливали мусор и экскременты и с поверхности которой иногда дул освежающий бриз, а здесь всего этого не было. Поселок Хакипаранья представлял собой самую настоящую «дыру», особенно это чувствовалось, если знать о том каучуковом богатстве, что росло не так уж и далеко.

Везде были разложены шпалы, сложенные штабелями, рельсы и другие строительные материалы. Из-за постоянной нехватки рабочей силы, все на этом строительстве принимало самые удивительные, порой доходящее до полного абсурда, формы: шпалы изготавливали не здесь, а доставляли из Австралии, рельсы были шведского производства, а локомотивы и вагоны – то, что осталось от «Юнион Пасифик» – первые поезда, пересекавшие территорию Штатов от одного побережья до другого.

Хакипаранья нельзя было рассматривать, как обыкновенный поселок, но больше всего он напоминал огромную больницу. Рядами стояли бараки самой примитивной конструкции – четыре столба, крыша, крытая листьями и сухой травой, безо всяких стен – а внутри были растянуты гамаки, где лежали заболевшие, умирающие и уже умершие, но продолжавшие оставаться в своих гамаках в течение нескольких дней, пока соседи не обращали внимание на запах разлагающейся плоти, и тогда кто-нибудь, у кого еще оставались силы, сбрасывал их на пол и оттаскивал в дальний угол.

Эпидемии желтой лихорадки истребляли работавших там сотнями, а кто выживал, те имели вид ничуть не лучше умирающих и почти ни на что не реагировали. Судя по спискам, тут должны были жить три тысячи человек, или около того, но тишина на улицах этого поселка была мертвая, не заметно было никакого движения, так что вначале можно было подумать, что тут никто и не живет.

Больные научились не жаловаться, а зачем, какой смысл? По улицам не бегала вездесущая детвора, женщины не кричали и не ругались, и нигде не было видно торговцев, рекламирующих какой-нибудь товар. Все, кто был в состоянии стоять на ногах, работали по прокладке путей, а те, кто не работал, те уже находились на краю могилы. Здесь даже кричать о помощи, жаловаться, рассматривалось как бесполезное расходование жизненных сил, которые можно использовать для прокладки железнодорожных путей.

Мертвая тишина повсюду. Тишина и покой в поселке-призраке, как на гигантском кладбище, где лежат еще живые люди.

Аркимедес и его люди начли выходить из выгонов очень осторожно, недоверчиво поглядывая по сторонам и держа оружие наготове, чтобы отбить неожиданную атаку, но вскоре поняли, что здесь им ничто не угрожает – тут не было никого, способного нажать на спусковой крючок.

– И что будет, если индейцы решат напасть? Перерезать всех здесь будет для них детской забавой.

– Не решат, – заверил их Крамер. – Они боятся болезней больше чем пуль. Малярия и желтая лихорадка к ним не пристают, но вот стоит чихнуть на них – и готово! От какого-нибудь насморка или гриппа мрут, как мухи. Туберкулез и грипп выкашивают их, как нас малярия.

Аркимедес решил узнать где в данный момент находятся основные силы строителей и охранников. Когда ему сообщили, что в пяти километрах отсюда на юго-восток, он достал одну из карт Крамера, расстелил ее на земле и приказал, чтобы тот показал маршрут, по которому должна пройти железная дорога и где находится ближайший переход через боливийскую границу.

Не сопротивляясь инженер показал все точки. Проход, прорубленный через сельву, без уложенных путей, тянулся еще на сорок километров. Оттуда по старой дороге можно было выйти к Абуна, этот переход занял бы пару дней, потом нужно было пересечь Мадейру, на противоположном берегу располагался передовой пост боливийской армии – Маоа, а оттуда, где-то через месяц, уже можно было дойти и до столицы – Ла-Пас.

– Ла Пас (Мир)! – повторил Аркимедес. – Хорошо звучит. Ты знал, что столица Боливии так называется?

Говард пожал плечами.

– А мне зачем это знать? Лишь бы там никто не болтал про каучук. Из Ла-Пас можно добраться до Канады?

Вопрос был обращен к Крамеру. Тот кивнул в ответ:

– Да, конечно. Дорога будет долгой, но добраться можно.

– И что тогда мы ждем?

«Северянин» приказал своим людям, чтобы те собрали как можно больше съестных припасов. И все это они нашли на складах, где никто даже не попытался воспрепятствовать им, поскольку никого и не было.

Потом, не отпуская от себя Крамера ни на шаг, сделав его бесценным заложником, а заодно держа наготове все чертежи, карты и спички, пошли пешком по широкому туннелю, расчищенному через джунгли.

Вскоре до них стали доноситься звуки работающих машин, удары топоров и звон молотков. А когда, обогнув поворот, вышли на открытое место, где и велись все работы, у Аркимедеса тревожно екнуло сердце.