Манга и философия

Любой читатель, знакомый с мангой, сразу узнал бы эту классическую историю из шойен манга, усиления вызова, который бросают молодому главному герою мужского пола на его пути к достижению какой-то конкретной цели и попутной самореализации. Это может быть физическая драка (в различных вариантах или другая разновидность борьбы или вызова — спорт, искусство даже настольная игра. Что угодно, что требует проявить характер, чтобы стать лучшим. Эти манги являются разновидностью беллетристики, описывающей формирование личности.

Возьмём другие жанры манги, например шойо, аналог шойен, ориентированный на девочек. Его истории часто фокусируются на разрешении романтических ситуаций, как конечной цели, и из-за этого эмоционального фокусирования склонны изображать внутренние переживания и реакции главных героев — можно сказать, что это подход, сфокусированный на внутренних ощущениях. Манги жозей, ориентированные на более старших молодых женщин около двадцати лет, склонны иметь дело с постмодернистской неудовлетворенностью главного героя и предлагают определённый уровень самоанализа. А здесь история не только фокусируется на внутренних переживаниях, как в шойо, но также конечная развязка более существенна, чем исполнение романтической любви (как это может быть в шойо).

Такие подходы, конечно, просто углубляют многие способы, при помощи которых манга приходит к познанию личности. Но они также являются элементами истории, а манга — это не только текстовое средство информации, но и визуальное. Главная сила графической литературы — это многочисленные способы коммуникации и взаимодействия между всеми этими элементами. То, как личность нарисована в манге, является частью того, как личность представлена, является ли это явным дополнением к истории или просто ещё одной точкой философского окружения, в котором создаётся история.

Личность и окружение

В западной философии идея индивидуальной личности была центральной — как в жизни, так и в теоретическом подходе. Определение «Я» было главной метафизической целью, и основным вопросом обычно был «Что такое я?», а не «Что такое человечество?» или «Что такое мир?». Многочисленные западные мыслители освобождались от окружающих факторов и общественного влияния, чтобы вернуть «Я» к более чистому и правдивому состоянию. В «Размышлениях» Декарт подходит к пониманию себя путём «предположения» (как техники рассуждения), что все физические вещи, окружающие нас, на самом деле не существуют. Это позволяет воспринять «Я» изолированным, чтобы осмыслить его существование.

Западный мыслитель не отрицал очевидный факт, что личность индивидуума взаимодействует с внешними факторами, получает на их основе опыт и полагается на них. Декарт напоминает своему читателю, что «существует два факта о человеческой душе, на которых основывается любое знание о ней, так как по своей природе, во-первых, она обладает сознанием, а во-вторых, будучи соединена с телом, она может действовать и страдать вместе с ним» («Философские писания», стр. 275). Декарт делит реальность на два мира, умственный и физический, и рассматривает умственный мир как более заслуживающий доверия, чем физический.

Окружающая среда и гармония

История японской философии с начальной фазы синто и во время её интеграции с буддистской философией в периоды Нара и Хейа была склонна рассматривать личность по своей сущности гораздо более связанной как с телом, так и со всем остальным миром (подобно материализму, здесь отсутствует напряжение между разумом и материей).

Влиятельный буддистский философ Кукай (774—835 н. э.) поддержал эту идею таким образом: «Весь космос — не более чем мысли, слова и деяния Будды, называемого Дайничи… В бесконечном состоянии нирваны Дайничи совершает три великие практики эзотерического буддизма: пение священных слогом (мантры), визуализацию геометрических матриц (мандалы) и выполнение священных поз и жестов (мудры). Эти три действия определяют природу вселенной» (Томас П. Казулис, «Японская философия», Энциклопедия философии Рутледж).

Духовная или сущностная природа вселенной и личности связана с физическими действиями и существованием, которые в любом случае воспринимаются иллюзорными. Таким образом, японская философия рассматривает личность и тело как более сущностно связанные, в отличие от западной философии, и эта связь с физическим телом даёт возможность для более тесной связи со всем окружающим миром.