Мао Цзэдун

«Китай является наиболее слабым звеном опутавших весь мир цепей империализма. Именно здесь извергнет свое бурлящее содержимое вулкан мировой революции… Вполне может случиться так, что китайская революция станет прологом всемирной окончательной классовой битвы. Вот почему первейшая задача Коммунистической партии — призвать народные массы всеми силами поддержать вооруженное восстание и быть в постоянной готовности нанести решающий удар… В настоящее время в условиях ширящегося революционного подъема наша тактика заключается в одном: одержав для начала победу в одной или нескольких провинциях, установить новую власть по всей стране».

Вдохновленный замыслом партии, Ли Лисань выдвинул свою идею: части под командованием Мао берут Цзюцзян и Наньчан, а следующие за ними основные силы Красной армии в ходе широкого наступления захватывают Ухань.

Чтобы обеспечить себе жесткий контроль над войсками, Ли Лисань приказал провести масштабную политическую и военную реорганизацию армии. В каждой провинции создали Комитеты действия — экстренные органы власти, подчиненные непосредственно центру (то есть лично самому Ли Лисаню). Учреждена Центральная революционная военная комиссия, которая управляла четырьмя новыми армейскими группировками, заменившими старую структуру строения войск. Через десять дней специальный уполномоченный ЦК Ту Цзэньнун вручил в Тинчжоу Мао и Чжу Дэ пакет с приказом партии выдвигаться на север. Мао был предложен пост председателя Центральной военной комиссии, Чжу Дэ — главнокомандующего.

Противоречивое настроение, в котором находился Мао, отражают написанные им под впечатлением последних событий строки:

На борьбу поднялись миллионы,
Цзянси, Хунань и Хубэй вот-вот займутся огнем,
Но печальную ноту слышу я в «Интернационале» —
Неистовая буря обрушилась на нас с небес.

Как бы в подтверждение мучивших Мао сомнений вперед армия продвигалась очень медленно. Выйдя из Тинчжоу в поход 28 июля, через десять дней она не дошла и до Синго, расположенного менее чем в ста пятидесяти километрах к западу. До первой встречи с противником в окрестностях Чжанчжу прошло еще две недели. Решив, что Наньчан для лобовой атаки слишком хорошо укреплен, Мао и Чжу Дэ 1 августа заняли железнодорожную станцию на противоположном от города берегу реки, где войска дали несколько оружейных залпов в честь третьей годовщины Наньчанского восстания. «После проведения демонстрации, — сообщил Мао в ЦК, — мы расположились вокруг Фэнсиня, в девяноста километрах от города, чтобы заняться мобилизацией масс, сбором средств и ведением пропагандистской работы».

Так закончился столь желанный Ли Лисаню поход на Ухань. Но к тому времени уже возникли новые проблемы: его полководческое рвение вызвало серьезную обеспокоенность в Москве. Еще в мае Коминтерн направил ЦК КПК письмо, в котором указывалось, что «в настоящий момент в стране отсутствуют признаки революционного подъема, и у революции пока нет достаточных сил для свержения империалистического правительства Гоминьдана… При невозможности победы во всем Китае было бы целесообразно взять под свой контроль несколько важнейших провинций». Такая директива резко расходилась с планами Ли Лисаня, считавшего, что независимые провинциальные режимы — или постоянные революционные базы — способны выжить лишь в условиях широкого народного восстания в масштабах всей страны. Однако Кремль сейчас однозначно поддержал линию Мао.

Письмо было получено в Шанхае 23 июля. Ли стало ясно, что Москва ожидает отмены его приказа о наступлении, но поскольку победителей не судят, он решил скрыть документ от членов Политбюро.

Двумя днями позже Пэн Дэхуай нанес неожиданное поражение Хэ Цзяню, чьи войска вчетверо превосходили его собственные, и с триумфом занял 27 июля Чанша. Продержавшись девять дней и вызвав в европейской прессе волну тревожных пророчеств, перед натиском гоминьдановских отрядов он вынужден был оставить город. Тем не менее его кратковременный успех привел Ли Лисаня в восторг; Мао тоже начал склоняться к мысли, что захват власти в Хунани вполне возможен. На совещании 23 августа в Люянс приняли решение объединить силы в Первую фронтовую армию под командованием Чжу Дэ. Мао стал политкомиссаром новой армии и секретарем ее ГФК[40]. Создали и Рабоче-крестьянский революционный комитет, также под его руководством, который должен был представлять высший орган власти в районе боевых действий.

После длительных споров совещание постановило предпринять новую попытку захвата Чанша — и на этот раз во что бы то ни стало удержать город.