Мао Цзэдун

Под личным командованием Чан Кайши главные силы националистов медленно продвигались на юг, повсюду возводя прочные оборонительные сооружения и принимая все меры к тому, чтобы не потерять в результате неожиданной атаки «красных» ни одно подразделение.

Десять дней у руководства Красной армии ушло на то, чтобы собрать разрозненные части и выстроить их в какое-то подобие боевого порядка. В середине июля отряды выступили, и тоже на юг — в надежде внушить следующим по пятам гоминьдановцам, что армия рассчитывает укрыться в Гуандуне. У Жэньтяня передовые колонны сделали петлю и свернули на север, в уезд Юйду, стараясь держаться в стороне от разведгрупп националистов, выбирая заброшенные дороги и едва заметные полевые тропы. В районе Дунгу Мао планировал устроить своими силами засаду на слабо защищенное подразделение западного фланга Чан Кайши и вынудить его призвать на помощь свои части с востока, а основные полки Красной армии атаковали бы в это время тылы противника. Принимая во внимание нехватку времени для отработки иных вариантов, это, по-видимому, являлось лучшим, что вообще имело смысл делать. И все же такой замысел слишком уж напоминал тактику предыдущей кампании. Чан Кайши был не настолько глуп, чтобы еще раз дать себя обвести вокруг пальца.

Заняв Нинду и Жуйцзинь, восточные колонны гоминьдановцев свернули на запад. Они все дальше углублялись в «красную зону», преследуемые редкими группами крестьян, постреливавших по ночам из древних кремневых ружей, рывших ямы-ловушки на узких горных тропах и убивавших из засад больных и раненых. Националисты отвечали тем же. Чжу Дэ позже вспоминал «дотла сожженные деревни с валявшимися тут и там трупами казненных жителей. Не щадили даже стариков и детей, а женщин насиловали — перед смертью или даже после нес».

В последнюю неделю июля измученные пятисоткилометровым маршем под палящим южным солнцем отряды Красной армии остановились на передышку в уезде Синго. 31-го главные силы получили приказ обойти под покровом темноты авангард противника и ударить в тыл западной колонны гоминьдановцев, находящейся примерно в пятидесяти милях от Синго. Совершив два ночных перехода, бойцы были уже готовы занять исходные позиции, когда Мао сообщили о том, что к противнику подошло подкрепление и атаку необходимо отменить.

Армия развернулась в обратную сторону, но нанесенный с трех сторон внезапный удар девяти дивизий противника загнал ее в узкий распадок, протянувшийся вдоль берега реки Гань.

4 августа Мао вместе с Чжу Дэ приняли решение прорываться с боем. Одна дивизия при поддержке вооруженных крестьян отвлекающим маневром ушла на запад, в сторону Хунани. Ее начали преследовать четыре дивизии гоминьдановцев. Ночью основные силы Красной армии просочились сквозь полосу боевых порядков, оставленных устремившимися в погоню националистами. Через два дня произошло первое крупное столкновение, в котором революционные силы нанесли поражение двум дивизиям Чан Кайши, а под Лунганом, на месте своей великой победы, одержанной в декабре, Красная армия разбила другое крупное подразделение Гоминьдана и захватила более семи тысяч пленных.

Однако Чан Кайши уже достаточно хорошо представлял себе тактику действий противника. Восемь его дивизий должны были сомкнуть вокруг красноармейцев плотное, без единой щели кольцо.

Мао опять решился на ловкий ход. Часть Первой армейской группировки под видом главных сил армии нанесла стремительный удар на севере. Кольцо окружения выдержало его. Единственный возможный путь ухода преграждала горная вершина, высящаяся между боевыми порядками двух дивизий националистов. Никакого боевого охранения на склонах горы не было: чанкайшисты посчитали ее неприступной.

В полночной тьме двадцатитысячная армия в пяти километрах от гоминьдановских караулов карабкалась по отвесным кручам, чтобы достичь сулящего безопасность горного уезда к северу от Дунгу.

Это был настоящий подвиг. Оказавшись на волоске от гибели, Мао осознал, что имеет дело с намного более опасным врагом, чем во время двух предыдущих военных кампаний. Он отдал приказ бросить всю громоздкую и тяжелую поклажу, резко сократить количество лошадей и предупредил бойцов, что у противника огромное преимущество в подвижности. Армия должна подготовиться к долгой и тяжелой борьбе, изнурительным ночным маршам; победа, говорил он, «будет определяться нашей способностью опередить его десяти-, если не стократно».

Спасение оказалось совсем рядом. Старые соперники Чан Кайши, Ван Цзинвэй и Ху Ханьмин, еще летом заключили союз с военными группировками Гуандуна и Гуаней и создали в Кантоне свое правительство, резко оппозиционное режиму Чана в Нанкине. В начале сентября это новое правительство направило свои войска в Хунань, являвшуюся как бы перекрестком, где вплотную сталкивались интересы Севера и Юга. Проигнорировать внезапно появившуюся угрозу Чан Кайши не мог. Забыв о Красной армии, он отдал своим войскам приказ готовиться отразить возможный удар с запада.