Мао Цзэдун

«Убийства ни в чем не повинных людей Бюро признает чудовищной трагедией. Они привели к панике среди членов партии, причем подверженными ей оказались даже некоторые руководящие органы. Задача чистки заключалась вовсе не в попытке изолировать оппонентов и завоевать расположение народных масс, обманутых контрреволюционерами. Напрасные жертвы подорвали авторитет партии и ее силы противостоять классовому врагу. Средневековая жестокость стала самой серьезной нашей ошибкой».

Сожаление, по сути своей, выражалось по поводу неорганизованных убийств. Центральное Бюро и сам Чжоу Эньлай неоднократно подчеркивали, что кампания против контрреволюционеров в целом «ведется абсолютно правильно». В некоторой корректировке нуждается лишь метод — и не с целью скорейшего завершения чистки, а для того чтобы сделать ее более эффективной.

Весной кампания возобновилась, правда, без первоначальной спешки. В мае 1932 года приговоренным к смертной казни Ли Вэньлиню, Цзэн Бинцюню и трем другим публично отрубили головы, в назидательных целях предварительно проведя всех пятерых по деревням. На протяжении двух последующих лет, когда чистка близилась уже к завершению, отделы политической безопасности рассматривали в среднем около пятисот дел в месяц, что автоматически означало смерть восьмидесяти, а то и сотни человек.

Смертные казни в Цзянси явились лишь фрагментом огромного и ужасающего своей жестокостью полотна. В западной Фуцзяни по подозрению в симпатиях к социал-демократам были убиты более шести тысяч членов партии. На старой базе армии Пэн Дэхуая вдоль границы между Цзянси и Хунанью истребили десять тысяч. В ста километрах к северо-востоку от Ухани выпускник Пекинского университета Чжан Готао, член Постоянного Комитета Политбюро и один из основателей партии, руководил чисткой, в ходе которой расстались с жизнью около двух тысяч «предателей, агентов «АБ-туаней» и лазутчиков вражеских организаций». Позже его политический комиссар Чэнь Чанхао пояснил:

«Революционная активность растет на глазах… Наш противник уже убедился в том, насколько бесполезны и смешны его аэропланы, пулеметы и винтовки. Поэтому-то он и вынужден засылать в наши советские органы и Красную армию своих всевозможных реформистов, агентов «АБ-туаней» и прочую шваль… Они действительно представляют серьезную опасность. Легко распознать врага, когда он атакует тебя в открытую, с помощью аэропланов и пулеметов, но не так просто рассмотреть реформиста, гоминьдановского шпиона или другого наймита в соседе. Вот до чего коварен противник!»

После того как на северо-востоке Цзянси были «вычищены» несколько тысяч контрреволюционеров, инициатор кампании, Цзэн Хунъи, перебрался в Фуцзянь, где отправил на казнь еще две тысячи «реформистов и агентов «АБ-туаней».

Менталитет чистки медленно распространялся по всем находившимся под влиянием коммунистов районам страны. До 1937 года, когда политическая ситуация в Китае резко изменилась, противоборствующие группировки Красной армии периодически грызлись друг с другом, подчас теряя больше своих товарищей в этих распрях, нежели в боях с отрядами националистов.

Поводы для очередных чисток были самыми разными: несогласие относительно принципов проведения земельной реформы, тонкости этнических взаимоотношений, политические споры о лилисаневщине. Варьировались и методы проведения кампаний. «Выбей из него признание, — поучал подчиненных начальник отдела политической безопасности восточной Фуцзяни, — выбив, поверь ему и убей доносчика. А если он не признается — убей все равно». Движущая сила любой чистки всегда оставалась одна: ожесточенная борьба местного лидера за власть. Подчиненные должны подчиняться.

Частичным объяснением происходившего в начале 30-х годов в «красных зонах» Китая может служить заразительный пример сталинизма, влияние сталинской риторики — но лишь частичным. Великая чистка в Советской России началась через четыре года после событий в Футяни — с убийства С. М. Кирова. Превращение руководства КПК из группы идеалистов и благонамеренных интеллектуалов в закаленных большевиков, не боявшихся пролить кровь тех, кто оказывался впоследствии самыми преданными их сторонниками, имело куда больше общего с ситуацией внутри страны.

Решающим фактором была гражданская война. Исторически сложилось так, что на войне расстреливают дезертиров, дурно обращаются с пленными и вообще редко принимают в расчет основные права человеческой личности. Война между коммунистами и националистическим правительством Чан Кайши вообще не признавала никаких правил.