Мао Цзэдун

Наутро Лю Шаоци узнал, что направление в учебные заведения «рабочих групп» было ошибкой. Прибывшая в Пекинский университет Цзян Цин на встрече со студенческими активистами заявила: «Кто не с нами — пусть отойдет в сторону! Кто хочет делать революцию — становитесь в наши ряды!» Со страниц «Жэньминь жибао» Чэнь Бода успокоил молодежь: «митинг борьбы» против Лу Пина был актом революционным, а не контрреволюционным. 25 июля Мао распорядился отозвать «рабочие группы» из всех учебных заведений: предпринятый Лю Шаоци шаг явился «ошибкой в политической линии». Двумя днями позже Цзян Цин, Чэнь Бода и Кан Шэн во главе «группы по делам культурной революции» направились в Пекинский университет и на массовом митинге призвали студентов «преодолеть все преграды, раскрепостить мышление и довести революцию до конца».

Вскоре на встрече с активистами «культурной революции» в здании Всекитайского собрания народных представителей Лю Шаоци подверг суровой критике свои ошибки, допущенные в организации деятельности «рабочих групп». Но в словах его слышалась обида и запоздалое осознание того, что Председатель намеренно подставил самого преданного ему человека. «Вы спрашиваете, как должна осуществляться наша революция, — обратился он к залу. — Скажу вам честно: я не знаю. Думаю, что многие товарищи из центра, многие члены «рабочих групп» тоже не знают этого». В результате, подчеркивал Лю, «даже когда вы не совершаете никаких ошибок, кто-нибудь сверху скажет: и все-таки они есть».

1 августа Председатель созвал пленум Центрального Комитета — первый за четыре года, — чтобы утвердить политическую и идеологическую базу «великой пролетарской культурной революции». В своем докладе Лю вновь признал ошибочность подхода к деятельности «рабочих групп». Вновь, как и в июле, он объяснил упущения недостаточной ясностью цели, а не принципиальными ошибками в политической линии. Начавшееся после доклада обсуждение показало, что аудитория во многом разделяла его взгляды.

Через три дня Мао созвал расширенное заседание ПК Политбюро. На нем он сравнил предпринятые «рабочими группами» акции с подавлением студенческого движения чанкайшистским Гоминьданом. Лю и Дэн занимались «неприкрытым террором», отмстил Председатель и с угрозой добавил: «Демоны и чудовища есть и среди присутствующих». На слова Лю, что он готов нести всю ответственность, Мао только фыркнул: «Ты установил в Пекине настоящую диктатуру. Отличная работа!»

Его подстрекательское заявление было услышано. Как и в случае с Пэн Дэхуасм, гнев Мао привел аудиторию в состояние транса.

На следующий день, чтобы закрепить достигнутый результат, Председатель распорядился повторить фразу в тексте дацзыбао, озаглавленной «Огонь по штабам!». Уже с середины июня, говорилось в ней, «отдельные товарищи из руководства» — те самые, кто уже выступал против политики Мао в 1962-м (отстаивая фермерские хозяйства) и в 1964-м (по вопросу «движения за социалистическое воспитание»), — теперь ополчились на «культурную революцию» и пытаются установить диктатуру буржуазии. «Они поставили зло на место добра, черное на место белого. Они душат революцию и слова не дают сказать тем, чье мнение отличается от их собственного. Они развернули белый террор, превозносят капитализм и клевещут на пролетариат. Поразительная злобность!» Название дацзыбао ни у кого не оставляло сомнений: неупомянутые «товарищи из руководства» свили свое буржуазное гнездо в штабе партии.

Дацзыбао подтвердила то, что Лю Шаоци начал смутно осознавать несколькими днями раньше: Председатель решил избавиться от него.

Имевшиеся у Лю сторонники в Политбюро, в первую очередь Дэн Сяопин, и кое-кто из ЦК ожидали, что топор опустится и на их головы. Этого не произошло. Мао по-прежнему не хотел рисковать. По его команде Чэнь Бода, Кан Шэн, министр общественной безопасности Се Фучжи и другие радикалы весь огонь сосредоточили на Лю. Мало кто из них отдавал себе отчет, в чем же все-таки заключались ошибки главы государства. Но защитить Лю не попытался ни один. В течение тридцати двух лет, начиная с Великого похода, никто из вступивших в схватку с Мао не выходил из нес победителем. Вряд ли кому пришло в голову, что август 1966 года, превративший партию и всю страну в Молох, является лучшим временем для того, чтобы помериться силами с Председателем.

Ближе к вечеру Мао послал за Линь Бяо самолет в Далянь, где тот вместе с семьей спасался от летней жары. В аэропорту его встретил Чжоу Эньлай и по дороге в Пекин вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию. Затем, уже во время личной встречи с Мао, министр обороны узнал, что вот-вот займет место Лю Шаоци и станет заместителем руководителя партии. Представляя себе все опасности столь головокружительного взлета, Линь Бяо под предлогом нездоровья попытался отказаться. Но Председатель уже принял решение.