Маоисты. Филиалы Пекина в Западной Европе

Начавшаяся в 1966 году культурная революция в Китае и обожествление Мао широко пропагандировались западноевропейскими осколочными партиями. Организационные формы их деятельности стали более жёсткими, взгляды — более радикальными, но притока новых членов они так и не дождались. В начале 1968 года пекинский партийный орган печати писал: «Мощь многих марксистов-ленинцев Западной Европы увеличивается до неизмеримых масштабов»[341]. Но в действительности в этих осколочных партиях происходили всё новые и новые внутренние расколы, и в результате в большинстве западноевропейских стран теперь существует по две прокитайские партии, которые одинаково фанатично борются не только против промосковских коммунистов, но и друг против друга[342]. Ввод в ЧССР войск пяти стран Варшавского Договора в августе 1968 года породил серьёзные идеологические трудности в рядах западных компартий и, по-видимому, усилил позиции сторонников КНР, но тем не менее Пекину так и не удалось призвать под свои знамена антисоветские коммунистические силы в странах Западной Европы.

Многое свидетельствует о том, что после консолидации в КПК осколочные группы тоже активизируют свою деятельность. До сих пор влияние их было слишком незначительно, чтобы принимать их всерьёз, но в то же время и слишком велико, чтобы игнорировать их. До последнего времени деятельность этих групп причиняла больше вреда советскому коммунизму, чем Западу. Но картина может резко измениться в период экономического кризиса, за которым последует радикализация настроений в Западной Европе[343].

Несмотря на сравнительно небольшую численность, все осколочные группы располагают значительными финансовыми средствами. Секретарь ЦК КПСС Суслов жаловался на пленуме ЦК КПСС, что «в руках вожаков этих группировок неожиданно появляются большие денежные суммы»[344]. Известно, что денежные средства для финансирования прокитайских осколочных групп поступают через посольства Пекина в ряде стран, в частности в Берне, а источником их получения является внешняя торговля КНР. В связи с культурной революцией в Китае поступление денег уменьшилось; с тех пор финансирование пропекинских групп, по-видимому, осуществляется главным образом через частные счета функционеров и членов этих групп. Как писала газета «Правда»[345], часть средств, как и в период гражданской войны, КПК добывает с помощью контрабандной торговли опиумом, которая хотя и запрещена, но тем не менее практикуется официальными властями КНР. Опровергая эти утверждения, Пекин говорит о «подлой лжи» и в свою очередь выступает с нападками на Советы, заявляя, что они «повсюду раздают деньги для публикаций, представляющих не что иное, как извращение истины»[346].

Необходимо проводить различие между прокитайскими осколочными партиями и мятежными студентами в Западной Европе, даже если они действительно видят в Мао Цзэ-дуне своего идола. Несомненно, нельзя недооценивать влияние культурной революции (в смысле перманентной революции) на студентов Франции и Италии, а также на позиции членов бывшего Социалистического союза немецких студентов. То, что о теориях Мао Цээ-дуна и его культурной революции студенты имеют представления, которые Мао, вероятно, отверг бы первым,— это другое дело[347]. В свою очередь красные китайцы, хотя и видят в студенческих выступлениях подтверждение своих взглядов об «упаднической буржуазной системе образования» и объявляют их «началом новой эры в мировой революции», тем не менее отнюдь не идентифицируют себя с ними[348]. На таких же позициях стоят и западноевропейские прокитайские группы. Они не считают студентов «революционным классом» или «авангардом», поскольку лишь «рабочий класс представляет собой главную революционную силу нашего времени»; любая революция, заявляют они, обречена на поражение, если ею не руководит рабочий класс[349]. Студентов упрекают в неспособности объединиться с рабочим классом, в индивидуалистических тенденциях, анархизме и, наконец, в том, что у них нет чёткого представления о путях и методах осуществления переворота, о котором они говорят[350].