Маоизм или марксизм?

Мао Цзэ-дун же, которому теперь приписывают авторство пресловутых «25 пунктов генеральной линии», объявляет всю нынешнюю линию мирового коммунизма «ревизионизмом», противопоставляет творческому марксизму наших дней свои мертвые, доморощенные схемы. Иногда думают, что изложенные в «25 пунктах» взгляды есть просто догматическое повторение устаревших марксистских положений. Но это не так — эти взгляды, которые особенно архаичны сегодня, были неверны и вчера.

Ныне, когда руководители КПК уже, в сущности, не скрывают своей цели — расколоть коммунистическое движение, они особенно часто обращаются к истории этого движения, пытаясь найти какое-то оправдание своей неблаговидной деятельности. При этом они рисуют историю борьбы коммунистических партий с оппортунизмом в совершенно извращенном свете. Послушать их, то коммунистическое движение имело дело только с правым оппортунизмом и ревизионизмом, в борьбе с которым оно росло и крепло. В одной из статей пекинские раскольники пишут о «трех великих полемиках», которые выпали на долю марксистско-ленинских партий: «полемике Ленина против вождей II Интернационала, полемике Сталина против правых и троцкистов в 20-х годах и нынешней полемике руководителей КПК с КПСС и другими партиями».

У всех, кто не считает возможным рассматривать историю как политику, обращенную в прошлое, такая схема развития коммунистического движения не может вызвать ничего, кроме усмешки. На самом деле на протяжении всей истории своего развития революционному марксизму приходилось вести борьбу не только против правых, но и против левых оппортунистов. Достаточно напомнить о борьбе К. Маркса и Ф. Энгельса против бланкизма, анархических взглядов Бакунина и Прудона, против Дюринга и ему подобных носителей мелкобуржуазной революционности.

В особенности острой была борьба В. И. Ленина против «левых» после победы Октябрьской революции. Нужно ли напоминать о том, что самая крупная работа против оппортунизма, написанная Лениным после революции, была адресована как раз «левым» доктринерам. И это понятно.

Благоприятные условия для распространения таких идей возникают, в частности, в связи с тем, что на путь строительства социализма стали народы с самым разным экономическим и социальным уровнем. После взятия власти пролетариатом левацкие настроения особенно активизируются. Наличие власти пьянит некоторых недостаточно закаленных людей, порождает ощущение, будто они «все могут»; достаточно лишь пустить в ход аппарат принуждения, и любые задачи будут решены. Как показал опыт Китая, партии тех стран, где преобладает крестьянское население, оказались особенно уязвимы для левацких мелкобуржуазных влияний.

Показательно, что маоизм, выросший на мелкобуржуазной почве, приходит в глубокое противоречие с интересами той массы, которая питает его. «Культурная революция», а раньше «скачки» и коммунизация своим острием повернулись, в частности, против интересов крестьянства, которому навязывались совершенно неподготовленные экономические и политические решения, ухудшившие его положение. Аккумулируя худшие стороны национализма, маоизм вместе с тем все больше становится учением антинациональным, противореча коренным национальным задачам Китая как внутри, так и вне страны.

С уродливыми зигзагами маоизма связаны огромные издержки борьбы за социализм в Китае. Ленин в свое время подчеркивал, что социалистическую революцию легче начать в экономически отсталых странах, чем в развитых странах Западной Европы, но гораздо труднее довести ее до победного конца. Здесь особенно необходима научно обоснованная, последовательная политика коммунистических и рабочих партий, творчески использующих международный опыт социализма и учитывающих конкретные условия своих стран. Здесь особенно необходимо умелое руководство со стороны пролетариата крестьянством, мелкобуржуазной массой, всеми слоями общества. И вместе с тем здесь особенно опасны попытки противопоставить себя ушедшим вперед социалистическим странам, игнорировать опыт мирового социализма, а тем более попытки диктовать свои взгляды мировому коммунистическому движению. Маоизм со всеми его последствиями для жизни современного Китая как раз и показывает, насколько точно и дальновидно было ленинское предупреждение.

Учение передовых рабочих или отсталой мелкобуржуазной массы?

Мао Цзэ-дун подхватил выдвинутую в свое время Коминтерном идею завоевания китайского крестьянства на сторону компартии. Но эта плодотворная идея была настолько гипертрофирована им, что в конечном счете привела к отрицанию главного в марксизме — учения об исторической роли рабочего класса, призванного освободить себя, а тем самым и все человечество от оков эксплуатации.

Вообще надо заметить, что Мао Цзэ-дун и его единомышленники если и говорят о руководящей роли пролетариата, то чисто формально, между прочим, как бы отдавая дань общепринятым в марксизме взглядам. Зато воспевание крестьянства — одно из излюбленных занятий руководителей КПК. Вот некоторые примеры.