Марево

— Это хорошо; вы подучите отъ меня еще пять тысячъ. Сдайте кому-нибудь дирекцію и отправляйтесь завтра въ Литтихъ; я дамъ дамъ адресъ завода. Смотрите, чтобы вс ружья были съ моимъ клеймомъ: В и Б подъ короной; тамъ ихъ вамъ уложатъ, а провести ужъ ваше дло.

— Лучше всего на границ контрабандистамъ поручить.

— Ужь тамъ какъ знаете. Кстати захватите экземпляровъ двсти Колокола, ну и еще какой-нибудь дряни; это удивительный конфортативъ на здшніе мозги!

— Что оказать отъ васъ варшавскимъ друзьямъ?

— Скоро самъ буду къ нимъ.

XIII. Публичная библіотека

Проснувшись поздно, Русановъ тотчасъ одлся и отправился въ библіотеку. Она помщалась на площади, въ небольшомъ, чистенькомъ домик. Русановъ отворилъ обитую клеенкой дверь, колокольчикъ задребезжалъ на вс комнаты.

"Все какъ быть должно", подумалъ онъ, сбрасывая пальто, и вошелъ въ свтлую залу. По стнамъ висли портреты русскихъ писателей, по средин стоялъ столъ, заваленный ежедневными газетами и окруженный стульями.

"И тутъ хорошо, ршительно мы цивилизуемся", думалъ Русановъ, проходя въ слдующую комнату. Тамъ даже мебель была мягкая, на стол въ порядк разложены толстые журналы; сквозь отворенную дверь виднлась спина библіотекаря за конторкою въ третьей комнат. Но все это только мелькнуло въ глазахъ молодаго человка. Облокотясь на одну руку и запустивъ ее въ роскошные волосы, Инна перелистывала журналъ; нсколько времени онъ любовался ею, пока она не подняла головы.

— Ну, васъ кошечка не състъ, сказала она, показывая часы, — скоро и обдать пора.

— Вы одн здсь?

— А что? Васъ это поражаетъ? Не тужите безвременно… Ужо въ библіотек будетъ цлый полкъ; у насъ аккуратно собираются по вечерамъ играть въ карты; недурно?

— Я и объ этомъ не тужу; изъ отчета видно, что карты доставляютъ половину всего дохода.

— Да, вотъ что! Утилитарность!

— А какъ же иначе? Эти господа и копйки бы не пожертвовали; играютъ они въ боковыхъ комнатахъ, заниматься не мшаютъ. А вы что это почитывали?

— Основу.

— Скажите пожалуста, вамъ ближе звать, какая это Основа? чего? Я, признаюсь, думалъ, что это основа небывалаго языка.

— Ну, да ужь вамъ стоитъ только подумать, непремнно парадоксъ выйдетъ.

— Нтъ, въ самомъ дд, для кого пишетъ хоть г. Кулишъ? Если для народа, такъ вдь мало написать ындывыдуальность, цывылызація, надо растолковать въ чемъ дло, а на это понадобятся цлые тома; а если для общества — такъ какъ вамъ это нравится?

— Да ужь что вамъ за дло! Нравится ли, нтъ ли, а вотъ наша молодежь начинаетъ таки говорить на родномъ язык.

— Вы стало-быть раздляете надежды хохломановъ?

— Да, вы не ругайтесь, я вамъ опять окажу, духа времени вамъ по своему не перевернуть.

— Что такое духъ времени? Это ужь для меня и совсмъ непонятно.

— А вотъ оно что! Вы просто оригинальничать изволите… Ну, теперь все понятно!

— Нтъ, не шутя, Инна Николаевна, что такое духъ времени? Вы вотъ, вроятно, представительница его; ну, а я какъ? Не во времени существую?

— А вы тормазъ его….

— И вс, кто также думаетъ?

— Вы хотите сказать, что васъ больше? Тмъ стыднй!

— Да послушайте, еслибъ это было къ лучшему, я первый принялъ бы…. Ну, скажите по совсти, какіе идеалы выработали эти господа? Шевченко, напримръ…. Послднее слово? Максимъ рже, а Ярема, еще лучше — не рже — лютуе на пожарищахъ.

— А нуте-ка, я вамъ э&дамъ такой же вопросъ: поршили вы что лучше, то ли что вамъ кажется такимъ, или что мн? Вамъ вотъ съ дтства говорили, что это зеленое сукно, вы его и называете такъ, и я тоже; а такъ ли глазъ вашъ видитъ его? Очень можетъ-быть, мы называемъ по привычк однимъ именемъ разные цвта.

— Вотъ она, батюшка, вотъ она! еще въ зал кричалъ Коля, таща подъ руку Лукошкина.

Онъ сбросилъ свитку, надтую сверхъ красной рубашки, и подвелъ товарища къ Инн.

— Позвольте вамъ представить русскую женщину: моя кузина!

Русановъ поглядлъ на нихъ съ усмшкою. Сама Инна сконфузилась.

— Я видала monsieur Лукошкина въ Петербург, поспшно проговорила она, протягивая руку. — Вы теперь ваши края посщаете?

— Да, путешествую по великой и обильной земл нашей и все боле и боле убждаюсь, что порядка въ ней нтъ.

— Тутъ чортъ знаетъ что длается! прорвало вдругъ гимназиста:- вотъ полюбуйтесь: Русскіе Встники, Домашнія Бесды, Сыны Отечества… знаете на что все это пригодно?

— А на что? спросилъ Лукошкинъ, видимо ждавшій надлежащаго отвта.

— Запалитъ ихъ, да и подпалитъ вонъ то прекрасное зданіе, отвтилъ гимназистъ, показывая въ окно на стоявшій насупротивъ земскій судъ.

— Ого! Да вы дальше насъ пошли, сказалъ Лукошкинъ, совершенно довольный выходкой.

Русанова это, наконецъ, взорвало.

— А вамъ, значитъ, няня сказала, какъ оно называется?

— Какъ вы смете? Э, да что съ вами изъ пустаго въ порожнее переливать; васъ вс отсталымъ называютъ.

— Господа, сказала Инна, — мы вчера съ графомъ разсуждали, какъ бы заохотить аборигеновъ къ чтенію, и ршили дать литературный вечеръ…. въ пользу бдныхъ студентовъ вашего края; вы, конечно, примете участіе?