Мария Каллас. Дневники. Письма

я получила твое письмо с большой задержкой. С такой, что поневоле задалась вопросом – не случилось ли чего-нибудь с тобою, ведь ты всегда так скрупулезна с почтовыми делами и умеешь писать так хорошо. Я тоже подумала, что плотники перестарались. Надо было сказать им, пусть разборку других шкафов и библиотек и т. д, которые уже были проданы, записали бы тоже на наш счет.

Вот сведения обо мне:

Номер паспорта: ZIO 7772 (ну и номерок, вот смешно, правда?)[268]

Выдан 19 июня 1962 года в Милане

Все остальное правильно.

Я очень опечалилась, узнав, что ты чувствуешь себя неважно. Надеюсь, что сейчас тебе стало получше. Жаль, что тебя с нами нет. Сказать по правде, тут и не нашлось бы местечка, но все же! По счастью, с почтой работы не так уж много. Они как будто поняли, что лучше меня не беспокоить. Тем не менее письма приходят.

Я сейчас безмятежней, чем прежде. Я почти возрождаюсь. Милан действительно раздражал меня. Я спокойно сплю, я очень хорошо пою, а это для меня важнее всего. И 4 декабря, если Бог даст, я опять буду записываться. Посмотрим, что мне уготовано на сей раз. Правда, я надеюсь, что все пройдет успешно, ведь я никогда еще не пела так хорошо, никогда.

Пиши мне как сможешь, и обнимаю тебя очень-очень дружески.

Мария Каллас.

P.S. Горячий тебе привет от мальчиков![269]

Джованне Ломацци[270] – по-итальянски

6 декабря 1963

Дорогая Джованна!

Благодарю тебя за прелестные пожелания. Хотела перед отъездом тебе позвонить, но была такая усталая и печальная, и очень не хотелось становиться еще печальнее. Ты ведь понимаешь, о чем я? Я уже около месяца в Париже, и должна признаться, мне тут очень хорошо. Я беспечна, хорошо подготовлена, и начала уже здесь записываться. Уже записала арию из «Вильгельма Телля» – очень хорошо и «Ah! perfido» Бетховена – необычайно хорошо. Полагаю, тебя бы все это весьма воодушевило. Ко мне вернулся прежний кураж. Сама вижу это, чувствуя, как теперь звучит голос, и даю себе волю, как раньше. Вот посмотрим, надолго ли это. Но голос и правда очень-очень-очень хорош. Услышишь сама!

Как там ты? Обними за меня отца и маму потеплее. Самые теплые приветствия от меня и тебе и твоему мужу.

Мария.

Лео Лерману – по-английски

15 декабря 1963

Дорогой Лео!

Большое спасибо за твою телеграмму. Я чувствовала себя несчастной оттого, что ты приедешь в Европу, а я не смогу тебя повидать. Узнала, что ты стал кинозвездой! Да это же еще лучше для тебя!

Я здесь, в Париже, вполне счастлива. Сняла квартирку у своей подруги и живу весьма беспечно. И уж точно рада, что далеко от Милана. Записала, и весьма неплохо, следующее: «Вильгельм Телль», «Семирамида», «Ah Perfido» Бетховена, «Океан» из «Оберона», две арии донны Анны [из «Дона Жуана»]. Думаю – и надеюсь – что они тебе понравятся. Во всяком случае голос очень хорош. После этого мне надо будет сделать и другие записи. Несколько арий Верди, потом – «Тоска» в Лондоне. В апреле снова записи, а потом «Норма» в Париже. И еще запись «Кармен» (полностью).

Как поживаешь ты? Когда найдешь минутку, пожалуйста, напиши о своих новостях.

Столько дружеских чувств от твоей

Марии

[271]

1964

Валли Тосканини – по-итальянски

Лондон, отель «Савой», 1 февраля 1964

Дорогая моя Валли, дорогая моя подруга,

как я благодарна тебе, что ты проникла в мою душу, проникнувшись моим голосом. С твоим талантом чувствовать ты можешь понять, скольких мучений стоили мне эти прошедшие годы. Думаю, ты знаешь, о чем я. И высказать это я могла одним только голосом. Им говорят моя душа и мое сердце. Ты, ты видишь это, и я чрезвычайно тебе признательна.

Я так люблю тебя. Мы беседуем с тобою и сердцем и душой. Прости, если не могу этого выразить, когда я рядом с тобой, но моя натура так скромна, и я страшусь, что кто-нибудь прозрит внутреннюю сущность моей души, а она так чувствительна и так ранима. Это мой способ защищаться.

Спасибо, спасибо, дорогая моя.

Твоя Мария.

[272]

Эудженио Кара – по-итальянски

Париж, 21 февраля 1964

Дорогой Эудженио,

пишу всего несколько строчек, только чтоб сказать тебе, что дела хорошо. Я довольна своей работой. Записала потрясающий диск, и еще два с половиной. Один – класические арии, другой – Верди. Первый диск: ««Ah! Perfido” Бетховена, «Океан» из «Оберона» (по-английски), Донна Анна, «Non mi dir” и “Or sai chi l’onore”, Донна Эльвира «Mi trade” с речитативом и «Porgi amor» из «Свадьбы Фигаро». Верди – “Salice” и “Ave Maria” из «Отелло», две арии из «Арольдо», последняя с кабалеттой. «Дон Карлос» – Элизабетта, «Non pianger mi compagna”, и еще «O don fatale» – Эболи[273].

Третий – это «Семирамида», “Bel raggio”, «Вильгельм Телль» – речитатив и ария, и «Золушка». Заканчиваем в апреле. До этого у маэстро не будет свободного времени. Думаю, они тебе понравятся. Мне пришлось много работать, чтобы избавиться от дефектов пения, накопившихся, пока я болела синуситом.