Мария Каллас. Дневники. Письма

Сейчас я оставляю вас, уже поздно и мне пора спать. Хочу, чтоб вы знали, как я признательна за вашу дружбу и любовь ко мне, Марии Каллас и просто Марии. Поймите меня, и обнимаю вас горячо-горячо.

Извините мой бедный французский язык, вы-то способны так хорошо писать и выражать ваши мысли.

Ваша Мария Каллас.

P.S. Будьте здоровы – если не ради меня, то ради вашей семьи.

Эльвире де Идальго – по-итальянски

Париж, 22 апреля 1966

Дорогая Эльвира,

я очень долго тебе не писала – но ведь ты славишься терпеливостью и сама знаешь, что у меня были на то причины. Я так устала, теперь мне лучше; усталость еще чувствуется, но улучшение весьма значительное, я не делаю ничего, что требует физического напряжения. Квартиру я нашла и сейчас ею занимаюсь, но так, что не буду слишком утомлять себя проблемами как вокальными[287], так и квартирными! [sic!] Надеюсь, смогу приехать в Милан на несколько дней, может быть, через пару недель, но особенно не рассчитывай на это. Мне очень нужно было бы с тобой поговорить, но еще столько надо всего сделать, именно в этой маленькой квартирке.

Я всегда вспоминаю тебя с чувством глубокой признательности, помню наши разговоры, и думаю, что ты была права на все сто процентов, а вот я никогда тебя не слушала. Сейчас я намного спокойнее, такое спокойствие не имеет ничего общего со счастьем, но способствует восстановленнию нервной системы, которая, как ты однажды выразилась, одна виновата во всем.

Напишу тебе, как только смогу, но еще лучше бы тебя повидать поскорее. Всегда твоя Мария.

P.S. Ответь на мое письмо, если у тебя будет желание, но, умоляю, пиши поразборчивее (прости меня).

Эудженио Гара – по-итальянски

Париж, 22 апреля 1966

Дорогой Эудженио,

как мне вымолить прощение за такую задержку с ответом? Ты, такой близкий друг и такой давний, ты поймешь. Ты даже представить не можешь, какое удовольствие мне доставляет каждое твое письмо. И не можешь даже вообразить, в каком плачевном состоянии сейчас пребывает оперное искусство, а точнее, сам прекрасно знаешь это, поскольку часто наблюдаешь сам, наверное, даже каждый вечер. Не хочу утверждать, что мы были само совершенство, но, по крайней мере, у нас было столько искренности, серьезности, смирения и благоговения. А сегодня – сколько тщеславия, претенциозности, и не стану говорить обо всем остальном.

Надеюсь, что у вас там все хорошо, у меня тоже все хоршо, я выздоровела, но не хочу связывать себя ангажементами, пока не восстановлюсь окончательно, а это не раньше следующей осени.

Благодарю тебя за новогодние пожелания, посмотрим, окажется ли время истинно галантным кавалером, но я сейчас намного более дисциплинированная и спокойная, чем прежде. Остается надеяться, что такое состояние духа да пребудет и дальше. Обнимаю вас с обычными моими дружескими чувствами,

Мария.

Поклоннице – по-французски

10 мая 1966

Дорогая Сусана,

какое прелестное письмо вы мне написали – и я все время так хотела позвонить вам, но вечно возвращалась в слишком поздний ночной час и чаще всего проводила время не в одиночестве, или выходила делать покупки, а ведь это так утомительно!

Дорогая подруга, я поистине безмерно рада, что смогла подарить вам столько счастья. Как – мне этого не понять. Боюсь, я не фанатка оперы. Я слишком сильно стремлюсь к совершенству, а оперный театр к нему ближе всех иных. Но у меня столько поклонников, и все пишут мне одно и то же – уж не переселилась ли во всех вас душа моя? Я стараюсь быть посланницей «bontά», то есть добра, как говорят итальянцы, честности и верности, к которым прибавляется почтение к великим словам, но можно сказать и поточнее: я боготворю любовь – любовь в красивом смысле этого слова. Все те глупости, что мы произносим в опере, я переживаю в жизни и превозношу их; но, увы, жизнь совсем не похожа на оперу. Однако что, если вы так поддерживаете мое искусство потому, что чувствуете мою неподкупную преданность ему? Наверное, все-таки есть надежда, что где-нибудь существует такая волшебная чистота и сила чувств – иными словами, здоровые мысли.

Что ж, если вы хотите действительно приехать в Париж, я эгоистически использую вас. Нет, я не слишком нагружу вас, и у вас останется время на разные ваши «скрипки Энгра», то есть занятия для досуга. Когда вы собираетесь приехать? Пожалуйста, простите, что не отвечала вам, не ожидая такой чудесной любезности, но вы же понимаете, что иногда у меня совсем не бывает свободного времени.

Дорогая Сусана, будьте здоровы; спасибо, и передайте дружеские чувства от меня моим друзьям и поклонникам, и особенно, – вам.

Искренне ваша

М.К.

Уолтеру Каммингсу – по-английски

Париж, 9 июня 1966

Дорогой Уолтер,

спасибо за твое письмо. Ни капли правды нет в слухах, что я будто бы спою «Медею» в Метрополитене.

Была бы просто счастлива поехать вместе со всеми вами в Палм-Бич, но, к сожалению, у меня еще так много дел в моей новой квартирке, где я буду жить, начиная с сентября (36, авеню Жорж-Мандель).

Ничего нового, о чем стоило бы. Обнимаю тебя, Тиди и детей.