Мария Каллас. Дневники. Письма

III. Суд верит на слово этому человеку по поводу контракта, но никому не приходит в голову задаться вопросом, насколько законно это слово. Я знаю, что оно не имеет законной силы, ибо этот человек, с тех пор как я была вынуждена подписать контракт, обещал сделать все для моей карьеры, как это указано в контракте (статья 1), однако ничего не сделал. Единственное, что он сделал за 8 лет, это затеял против меня процесс на вымышленную сумму. Прежде всего этот человек должен доказать факты и все им сопутствующее, что он помог мне чем бы то ни было в моей карьере! Затем он должен доказать, что высоко ценим и уважаем (как он утверждает) в мире музыки. (Вспомните катастрофу сезона 1946 года в Чикаго, когда знаменитые артисты, немцы, французы и ИТАЛЬЯНЦЫ, дирижеры и т. д., застряв в Н.-Й. и Чикаго, были вынуждены петь на благотворительных концертах, чтобы собрать деньги для возвращения на родину, в том числе я сама.) Он не только, как всем известно, ответственен за это (именно он был зачинщиком и подстрекателем), но вдобавок он нечист с точки зрения закона (3 раза обвинялся в мошенничестве). Если этот человек столь уважаем как импресарио или адвокат, почему он неизвестен как таковой? Какие дела он ведет? Он действующий адвокат? Почему он бросил меня на все эти годы? Почему только сегодня, когда я стала той, кем стала, он требует того, что требует, и порочит мое имя, как он это делал в газетах, и отравляет мое пребывание здесь (а это не увеселительная прогулка, нет, но тяжелый сезон в Чикаго с большой ответственностью) с единственной целью запугать меня, чтобы я уступила или, вернее, заплатила ему, лишь бы он оставил меня в покое, как это сделал бедный Росси-Лемени ($7500 он заплатил ему ни за что). Я могу свидетельствовать, что он ничего не сделал для Росси, он даже удерживал его в Соединенных Штатах, пообещав ему работу, и ничего не дал, кроме обязательства остаться на 6 месяцев в Н.-Й. без дела, одновременно с другой сопрано, Кармен Гарсия.

IV. Я обвиняю его в диффамации за утверждение, что его жена сделала мою карьеру. Во-первых, я уже была артисткой и пела 7 лет в Греции в Королевской Опере в главных партиях сопрано. Я уже прошла прослушивание в Метрополитен и отклонила контракт, спросите Джонсона, тогдашнего директора.

V. Его жена последовала за нами, Росси-Лемени и мной в Италию в надежде сделать карьеру, и, разумеется, это был полный провал, хоть я и сделала все возможное для продвижения ее карьеры. Больше года она оставалась в Италии, и отец вернул ее на родину, потому что у ее мужа не было средств оплатить ей обратный билет. (В этом я клянусь, надеясь, что мое слово чести имеет определенный вес!)