Мария Каллас. Дневники. Письма

Все прошло идеально хорошо после Чикаго, кажется, будто аллергия, которая была у меня в Нью-Йорке, вылечила меня от чего-то, и я пою как никогда, слава богу!

Моя давешняя «Норма» здесь могла бы стать гордостью всех моих поклонников, и ты среди них первый, дорогой Лео! Я так счастлива! Говорят, у меня никогда еще до сих пор не было спектакля на таком уровне. Завтра мой второй и последний. После этого я записываю «Цирюльника» до 14-го, а потом продолжаю в Ла Скала с «Сомнамбулой» 23 февраля. 12 апреля премьера «Анны Болейн», боже мой, а потом «Ифигения в Тавриде», затем Верона с «Травиатой» 4 июня. 26 июня я открываю радиосезон трансляцией «Лючии». А потом, где-то первого июля, Кельн, в Германии, тоже с Ла Скала. Далее записи «Турандот» и «Манон» Пуччини, немного отдыха, потом Эдинбург с «Сомнамбулой», Сан-Франциско с «Макбетом» и «Лючией», открытие в Ла Скала с «Моисеем» Россини и «Пиратом» Беллини, и, наконец, Нью-Йорк, если я еще буду жива!

Так что, дорогой Лео, пиши все твои новости и не забывай свою любимую певицу так быстро! Напиши по поводу «Травиаты» в Метрополитене, а также по поводу костюмов[141].

Со всей моей дружбой и любовью, привет от Баттисты, дорогой Лео, и, как всегда,

Мария.

PS: скажи Марлен (Дитрих), я нахожу, что она ужасно ко мне относится. Она тоже меня больше не любит. Ну вот, скажи ей, что я ее люблю и всегда буду ею восхищаться. Поцелуй ее от меня! И от Баттисты тоже.

Уолтеру Каммингсу[142] – по-английски

Лондон, отель «Савой», 5 февраля 1957

Дорогой Уолтер!

Вот я и в Лондоне, пою хорошо, слава богу, мы закончили первое представление великолепно, отзывы критиков хорошие – мне бы хотелось, чтобы вы оба были здесь и послушали. Как вы все поживаете в Чикаго? Как твой дорогой отец, и твои дети, и друзья, и особенно твоя такая прелестная Тиди? Я хочу, чтобы ты поцеловал их всех от меня, и есть ли новости для нас, Уолтер[143]? Если есть, ты найдешь меня в Лондоне до 14-го, а потом в Италии. Мы будем ждать тебя, и я внимательно изучу программу твоей поездки и мои даты, посмотрим, удастся ли провести немного времени вместе.

С наилучшими пожеланиями от Баттисты,

Мария.

Джону Робинсону[144] – по-английски

Лондон, отель «Савой», 7 февраля 1957

Дорогой Джон!

Оставь свой телефон, я хотела бы, чтобы ты пришел повидаться, хоть на несколько минут.

Спасибо за твою добрую мысль и замечательные похвалы. Ты не представляешь, что это значит, после того как я годами работала как одержимая, чтобы петь лучше, услышать наконец от таких людей, как ты, которые слушали меня так часто и так хорошо, что я действительно пою лучше!

Так что оставь циферки, и я позвоню тебе, как только смогу.

Бай-бай и спасибо от Марии.

Рудольфу Бингу – по-английски

Милан 3 марта 1957

Дорогой мистер Бинг!

Простите меня, пожалуйста, что не ответила вам раньше. Прежде всего простите за тот вечер, когда вы так любезно пригласили меня в вашу ложу. Мы попросили одного из наших друзей позвонить вам по его возвращении в Н.-Й. (назавтра после концерта в Чикаго), и я полагаю, что он, наверное, забыл или что-то в этом роде. Это, конечно, подтверждает то, что я всегда говорю – что надо все делать самой и никогда не доверять никому другому.

Я благодарю вас также за ваши комплименты по поводу Лондона. Мне очень жаль, что у вас не было этих спектаклей. Я еще пытаюсь выяснить, что произошло в Нью-Йорке! Я жалею только, что не могу подарить вам лично то, что имеют другие залы. На будущий год, надеюсь. Вчера я пела на моем первом представлении в Ла Скала. Все прошло чудесно, хотя должна сказать, что мне было не по себе из-за такого ожидания, но должна сказать, что прошло все великолепно. Видите ли, мне было не по себе, потому что я пела эту оперу два года назад с большим успехом, а повторять успех – таких вещей я не люблю. Я в самом деле пессимистка, правда? Я буду продолжать на новом листке, иначе вы не сможете толком прочесть.

Как я говорила, «Сомнамбула» очень трудна еще и потому, что приходится так контролировать себя и петь тихо на всем протяжении. Я жалею, что вы пропустили эти прекрасные спектакли, вы бы полюбили их и оценили больше, чем многие.

Что до Ларри Келли[145] и прочих слухов – не беспокойтесь, – мне предложили «Медею», но, как вы знаете лучше, чем кто бы то ни было, я ужасно занята и осторожничаю насчет контрактов.

Поздравляю вас с успехом «Травиаты». Кстати, думаете ли вы, что я должна выступать в этих (ваших) костюмах или в моих? По-моему, придется сделать новые (я слишком похудела). Мой костюм для первого акта – воздушный тюль, бледно-серый и розовый. Второй акт – плотный жакет из серо-голубой тафты с блузкой рубашечного кроя, не могу толком объяснить. Надо будет сделать фотографии и прислать их вам. Третий акт – зеленый бархат с черным и зеленым тюлем и золотой вышивкой. Что до опер, если у вас есть другие предложения, я готова внести изменения. С какой оперы мне начать? Насчет турне: когда оно состоится, куда вы поедете и какую сумму предполагаете?