Марино Фальеро, дож венецианский

Патриции! Достаточно вопросов!
Готов я к худшему, но кровь не вовсе
Во мне остыла, я не одарен
Терпением. Прошу вас: прекратите
Допрос дальнейший, превратить грозящий
Суд в словопренье. Каждый мой ответ
Вам будет оскорбителен — всем вашим
Бесчисленным врагам на радость. Правда,
Нет эха у суровых этих стен,
Но уши — есть; и есть язык; и если
Один у правды путь — сквозь них прорваться,
То вы, боясь меня, судя, казня,
Вы сами в гроб все доброе и злое,
Что я скажу, безмолвно не снесете:
Груз тайны этой не для ваших душ;
Пускай уснет в моей, чтоб вам избегнуть
Двойной грозы, коль меньшая прошла.
Желая дать размах защите, так бы
Ее повел я: ведь слова — дела!
А слово смертника вдвойне живуче
И мстит порой; так бросьте в гроб мое,
Коль пережить меня хотите, — вот мой
Совет! Вы часто гнев мой возбуждали
При жизни, дайте ж мирно умереть.
Молю. Не защищаюсь, не борюсь я,
Прошу лишь о молчанье для себя
И жду решенья.

Бенинтенде

Полнота признанья
Снимает с нас тяжелую повинность
Прибегнуть к пытке, чтоб добиться правды.

Дож

Что пытка! Вы меня вседневной пытке
Подвергли, сделав дожем. Добавляйте ж
Терзанья плоти: дряхлая — уступит
Тискам железным; но в душе найдется,
Чем утомить машины ваши все!

Входит офицер.

Офицер

Высокие синьоры! Догаресса
Желает быть на заседанье Джунты.

Бенинтенде

Отцы сенаторы, вы разрешите?

Один из Джунты

Она, быть может, с важным сообщеньем
Пришла, и мы поступим справедливо,
Приняв ее.

Бенинтенде

Нет возражений?

Все

Нет.

Дож

Сколь он хорош, закон венецианский!
Впустить жену, надеясь, что она
Свидетельствовать будет против мужа!
Какая честь для чистых наших дам!
Но им, сидящим тут, марать привычно
Честь каждого — и как не внять признанью?
Ну, гнусный Стено, коль жена предаст,
Прощу и ложь тебе, и суд пристрастный,
И казнь мою, и жизнь твою в грязи!

Входит догаресса.

Бенинтенде

Синьора, как ни странна ваша просьба,
Наш правый суд ей внял и терпеливо
Вас выслушает с должным уваженьем
К вам лично, к рангу вашему и к роду,
Какая вас ни увлекала б цель.
Но вы бледнеете… Эй, там, к синьоре!
Скорее кресло!

Анджолина

Слабость на мгновенье…
Прошло… Прошу простить, но я не сяду
В том помещенье, где мой государь
И мой супруг стоит.

Бенинтенде

В чем ваша просьба?

Анджолина

Зловещий слух, — но верный, если правда
Все, что я вижу, — до меня донесся,
И я пришла с решимостью узнать
Все худшее. Простите, что врываюсь.
И если… не могу сказать… вопрос мой…
Но вы уже ответили безмолвно,
Взор отвратив и сумрачно склонясь!
О боже мой! Здесь тишина могилы!

Бенинтенде

(после паузы)

Избавь себя и нас от называнья
Ужасной нашей, но неотвратимой
Повинности пред небом и людьми!

Анджолина