Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

За pas de deux следовали саксонский танец, классическое pas de trois и тирольский танец в исполнении премьеров — М. Кшесинской и С. Легата. Завершала же грандиозный балет М. И. Петипа общая массовая кода, в которой участвовали все танцовщики, занятые в четвертом акте. Критики по достоинству оценили финал. Общее мнение выразил корреспондент журнала «Театр и искусство»: «Красиво поставлена… coda»[790]. И он же писал о разочаровании зрителей Мариинского театра от увиденного в целом: «Среди публики то и дело раздавались возгласы: „Вот безобразие!“… „Вот тоска!..“»[791]. Когда же художник и композитор вышли после окончания спектакля, как это было принято, на поклоны, их встретили дружными свистками и шиканьем. Особо уничижительной критике была подвергнута музыка Арсения Корещенко. Обозреватель «Нового времени» композитора буквально высмеял: «Музыка Корещенко напоминает воробья, который захотел петь и летать, как жаворонок»[792]. Рецензент же «Петербургского листка» вынес ему настоящий приговор: «„Волшебным зеркалом“ он похоронил себя как музыканта»[793].

Общее неудовольствие спектаклем обернулось и против исполнителей: их не удостоили привычных дружных аплодисментов. Правда, надо отдать должное поклонникам таланта выдающегося хореографа: ему выражали сочувствие за вынужденное участие в «художественной оргии»: «Глядя на этого старца, седая голова которого увенчана тысячами лавров, до физической боли становится тяжело за чудного художника, всю жизнь культивировавшего чистое искусство»[794]. Сам же Мариус Иванович, вернувшись домой, с горечью написал в дневнике: «Вечером мой бенефис. Театр полон. Государь. Государыня и все императорское семейство. Меня очень чествовали. Музыка, декорации и костюмы омерзительны, ужасны. Балет потерпел фиаско…»[795].

Не столь категоричен оказался корреспондент «Петербургской газеты». Направив критические стрелы против художника и композитора, он все-таки попытался поддержать хореографа, объяснив неудачу балета неблагоприятными условиями для него: «Волшебное зеркало, большой фантастический балет в 4-х действиях, поставлен г-ном Петипа при самых неблагоприятных условиях. Только могучий талант и художественное творчество балетмейстера могли сделать из Волшебного зеркала нечто интересное. Да, действительно, фантазия Петипа неистощима! Всегда он найдет что-нибудь новое, и это новое всегда изящно и прекрасно!!!

Неблагоприятные для балетмейстера условия заключаются, во-первых, в неважной музыке, лишенной всякого колорита и характера. О мелодии и помышлять нечего. В музыке г-на Корещенко нет и намеков на мелодии. Публика по достоинству оценила музыку молодого композитора. Когда после конца спектакля г-н Корещенко вышел с исполнителями балета, то он был встречен дружным шиканьем»[796].

Спектакль сняли с репертуара после второго представления[797]. А 17 февраля петербургская Контора императорских театров по приказанию директора В. А. Теляковского уведомила солиста его величества балетмейстера М. И. Петипа, что после окончания 1 сентября 1903 года заключенного с ним контракта он остается «на дальнейшей службе без контракта, с производством… пожизненно получаемого ныне содержания, т. е. по девяти тысяч рублей в год»[798]. 18 февраля Мариус Иванович сделал по этому поводу запись в дневнике: «Вчера получил официальную бумагу, что Государь оставляет за мной мой оклад в 9000 рублей в год до моей смерти. Это изумительно. Теперь пусть господь бог дарует мне еще несколько лет жизни…»[799] На следующий день, согласно дневниковой записи, прославленный балетмейстер получил аудиенцию у Николая II, чтобы «поблагодарить его за мой пожизненный ангажемент… Государь сказал по моему адресу много любезных вещей…»[800].

В мае того же 1903 года у И. А. Всеволожского возникла идея предложить М. И. Петипа поставить балет Р. Дриго «Роман бутона розы». 8 мая Мариус Иванович сделал запись: «В 1 час дня г-н Дриго приходил переговорить по поводу балетика Всеволожского»[801]. Предполагалось, что постановка будет создана для рождественского спектакля в императорском Эрмитаже. Однако осуществить ее не удалось.

Эпилог

Отставка стала тяжелым испытанием для М. И. Петипа. Об этом рассказывает его дочь Вера, свидетельница конфликта Мариуса Ивановича с директором императорских театров: «От большого нервного потрясения отец в результате слег, пораженный односторонним параличом. Он проболел семь лет и был уже не в состоянии вернуться к работе, только изредка приезжал, но артисты часто приходили к нему за советом…»[802].