Читаем Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры полностью

Мариус Петипа действительно мог гордиться своей женой. Вчерашняя выпускница Театральной школы уверенно делала карьеру на императорской сцене, покоряя зрителей, критиков и — что уж лукавить — завоевывая авторитет у начальства. Конечно, подготовка к каждому выступлению не обходилась без поддержки мужа, помогавшего советами и наставлениями. Но и сама Мария работала на износ. Вот и сейчас Ж.-Ж. Перро, начав постановку балета «Армида» на музыку Ц. Пуни, поручил ей роль нимфы, превращающейся по ходу действия в итальянку Клоринду. Репетиции шли полным ходом, как вдруг…

18 февраля / 2 марта 1855 года в столице скончался император Николай I[264]. В стране был на несколько месяцев объявлен траур, выражавшийся не только в форме одежды, но и в ограничении увеселительных мероприятий. Соответственно, жизнь на императорской сцене словно замерла. Но для семьи Петипа это оказалось не единственной потерей, судьба готовила новый тяжелый удар. 28 июля 1855 года в возрасте шестидесяти восьми лет умер Жан-Антуан Петипа. Похоронили его в лютеранской части Волкова кладбища.

В наследство от отца, бывшего для младшего сына всю его жизнь гуру, Мариус получил должность учителя старших воспитанников в Театральном училище. Начальнику репертуарной части статскому советнику П. С. Федорову было отдано следующее распоряжение: «На место умершего Учителя балетных танцев в Театральном училище… Жана Петипа Его Высокопревосходительство Г. Директор предписал Конторе определить состоящего в ведомстве Театральной Дирекции сына танцовщика, Мариуса Петипа, с производством ему независимо от получаемого… по контракту жалованья ежемесячно по 80 рублей серебром, начав выдачу оных с 1-го числа сего сентября»[265]. Так Петипа-младший стал не только фактически, но и формально педагогом многих начинающих артистов.

На излете лета закончился траур по умершему императору, и в Большом театре возобновилась подготовка к постановке балета Ж.-Ж. Перро «Армида», в основу которого положен средневековый сюжет о борьбе за истинную веру. Главную тему — противостояния чувства и нравственного долга — должен был воплотить Мариус Петипа, назначенный на роль рыцаря Ринальдо. Ему предстояло стать партнером выдающейся балерины эпохи романтизма Фанни Черрито, ангажированной дирекцией императорских театров после ее триумфальных выступлений в Лондоне и Париже. Она репетировала главную женскую партию — Армиды.

Премьера балета прошла 18 ноября 1855 года. Он длился четыре с половиной часа, и смотреть такой «чрезвычайно продолжительный» спектакль некоторым зрителям и критикам показалось утомительным. Кроме того, не всем понравилось то, что в «Армиде» танцует прежде всего кордебалет, поэтому солистки в какой-то степени сливаются с ним. Корреспондент «Санкт-Петербургских ведомостей» отмечал: «Только в первом действии госпожа Петипа, в третьем госпожа Ришар и в последнем Фанни Черрито выходят несколько вперед. Вследствие этого в балете больше групп, нежели танцев…»[266].

И все-таки у балета «Армида» оказались не только критики, но и поклонники. Причем немало. Во многом его успеху, конечно, способствовали чудеса машинерии, слух о которых молниеносно разнесся по Санкт-Петербургу. Перро же, уловив настроения балетоманов и критики, спектакль несколько сократил. И это явно пошло ему на пользу. Следствием «редактуры» стало то, что зрители валом повалили в театр на «Армиду». За сезон она выдержала около тридцати представлений.

Но репертуар, конечно, держался не на одном балете. В первый день нового 1856 года в Большом театре давали сборный спектакль: второй акт «Жизели», «Тщетная предосторожность» и «Маркобомба». А спустя несколько дней, 10 января, состоялся бенефис Х. Иогансона. Вечер открыл балет «Маркитантка», затем наступил черед первого действия «Пери» и дивертисментного «Бала» из оперы Д. Ф. Обера «Густав». Специально для своей Марии Мариус Петипа поставил номер «Le petit matelot» («Маленький матрос»), в котором она выступила великолепно. А завершил дивертисмент большой галоп, в котором супруги Петипа приняли участие вместе с другими солистами, в окружении кордебалета.

Перейти на страницу:

Все книги серии Театральная серия

Польский театр Катастрофы
Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши.Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр. Критическому анализу в ней подвергается игра, идущая как на сцене, так и за ее пределами, — игра памяти и беспамятства, знания и его отсутствия. Автор тщательно исследует проблему «слепоты» театра по отношению к Катастрофе, но еще больше внимания уделяет примерам, когда драматурги и режиссеры хотя бы подспудно касались этой темы. Именно формы иносказательного разговора о Катастрофе, по мнению исследователя, лежат в основе самых выдающихся явлений польского послевоенного театра, в числе которых спектакли Леона Шиллера, Ежи Гротовского, Юзефа Шайны, Эрвина Аксера, Тадеуша Кантора, Анджея Вайды и др.Гжегож Низёлек — заведующий кафедрой театра и драмы на факультете полонистики Ягеллонского университета в Кракове.

Гжегож Низёлек

Искусствоведение / Прочее / Зарубежная литература о культуре и искусстве
Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры
Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Основанная на богатом документальном и критическом материале, книга представляет читателю широкую панораму развития русского балета второй половины XIX века. Автор подробно рассказывает о театральном процессе того времени: как происходило обновление репертуара, кто были ведущими танцовщиками, музыкантами и художниками. В центре повествования — история легендарного Мариуса Петипа. Француз по происхождению, он приехал в молодом возрасте в Россию с целью поступить на службу танцовщиком в дирекцию императорских театров и стал выдающимся хореографом, ключевой фигурой своей культурной эпохи, чье наследие до сих пор занимает важное место в репертуаре многих театров мира.Наталия Дмитриевна Мельник (литературный псевдоним — Наталия Чернышова-Мельник) — журналист, редактор и литературный переводчик, кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения. Член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Автор книг о великих князьях Дома Романовых и о знаменитом антрепренере С. П. Дягилеве.

Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник

Искусствоведение
Современный танец в Швейцарии. 1960–2010
Современный танец в Швейцарии. 1960–2010

Как в Швейцарии появился современный танец, как он развивался и достиг признания? Исследовательницы Анн Давье и Анни Сюке побеседовали с представителями нескольких поколений швейцарских танцоров, хореографов и зрителей, проследив все этапы становления современного танца – от школ классического балета до перформансов последних десятилетий. В этой книге мы попадаем в Кьяссо, Цюрих, Женеву, Невшатель, Базель и другие швейцарские города, где знакомимся с разными направлениями современной танцевальной культуры – от классического танца во французской Швейцарии до «аусдрукстанца» в немецкой. Современный танец кардинально изменил консервативную швейцарскую культуру прошлого, и, судя по всему, процесс художественной модернизации продолжает набирать обороты. Анн Давье – искусствовед, директор Ассоциации современного танца (ADC), главный редактор журнала ADC. Анни Сюке – историк танца, независимый исследователь, в прошлом – преподаватель истории и эстетики танца в Школе изящных искусств Женевы и университете Париж VIII.

Анн Давье , Анни Сюке

Культурология

Похожие книги

Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение