Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Но в постановках Сен-Леона балерина не участвовала. Был ли это вызов со стороны нового хореографа или просто их сотрудничество не складывалось? Вывод напрашивался невеселый: отсутствие Марии в балетах знаменитого хореографа означало для нее потерю части публики, причем, как правило, влиятельной и богатой. Ведь «на Сен-Леона» пока шли… Правда, переработав балет «Пакеретта» на музыку Ф. Бенуа[335], впервые показанный им еще в 1851 году на сцене Гранд-Опера, балетмейстер подготовил его новую версию для Большого театра в Санкт-Петербурге и предложил участвовать в ней Марии Петипа. В первом действии балерина изображала Весну, а во втором приняла участие в сюите французских танцев. Восторженно отозвался о ее выступлении на премьере, состоявшейся 20 января 1860 года, рецензент «Музыкального и театрального вестника»: «Грациозная г-жа Петипа, настоящая весна, явилась в следующей картине маркитанткой и в оживленном па с барабаном увлекла публику: под ее грациозными ручками неуклюжий барабан превратился в грациозный инструмент»[336].

Постановка «Пакеретты» стала удачным завершением первого сезона А. Сен-Леона в Санкт-Петербурге. Во всяком случае, здесь ее приняли намного теплее, чем когда-то в Париже. Во многом успеху способствовали две новые картины, развернутые постановщиком на музыку Ц. Пуни. Главной темой одной из них, «Праздника хлебопашцев», стала смена времен года, где живописные сцены сменяли оригинальные танцы. В другой, «Видении», зрители наблюдали роскошный сад, наполненный танцующими на сцене и «плывущими» по воздуху «живыми цветами».

Этой постановкой, по мнению М. Раппопорта, балетмейстер «упрочил вполне выгодное мнение публики о г. Сен-Леоне в качестве хореографа». Спектакль делал ему честь, ибо Сен-Леон сумел «очень удачно… соединить разнородные элементы: действительность с миром фантастическим, комическое с серьезным, прозу с поэзией»[337]. Вскоре после премьеры хореограф был направлен в Москву для постановки балета «Сальтарелло».

Культ цветов возник в России еще в 1840-е годы, став своеобразной визитной карточкой романтизма. Цветами украшали дамские наряды, шляпки, прически. Благоухающие букеты стали обязательной принадлежностью общественных зданий, особняков аристократов и богачей. Без них не обходился ни один летний праздник, появились даже игры на «цветочную» тему. Тогда же возник обычай дарить букеты артистам.

Столь романтичная тема нашла отражение и на театральной сцене. Еще в 1848 году в Михайловском театре была поставлена фантастическая пьеса Кормона[338] «Любовь Розы, или Майский жук и бабочка», действие которой разворачивалось в королевстве цветов, бабочек и овощей. Это был спектакль с пением, танцами и, как указывалось в афише, «военными маневрами цветов». Не обошли вниманием эту моду и издатели. В 1849 году особой популярностью у публики пользовалась книга «Язык цветов, или Описание эмблематических значений символов и мифологического происхождения цветов и растений с прибавлением стихотворений, написанных на цветы русскими поэтами. С картинами». Она была издана в Санкт-Петербурге и посвящена, как указано на обложке, «прекрасному полу». Не зря ведь мир прекрасных растений, цветов, радующих глаз и душу, ассоциировался с чарующим миром женщин, заставляющим трепетать многие мужские сердца. Эта тема удачно нашла отображение в балетах Сен-Леона, особенно в сцене сна в «Пакеретте».

Своеобразным ответом на творческие новации хореографа стал новый фантастический балет в двух действиях М. Петипа «Голубая георгина», созданный им на собственное либретто и музыку Ц. Пуни. В отличие от «Пакеретты», где «танцующие цветы» были лишь сном, своеобразным миражом, здесь был представлен поэтический мир, в котором герой — садовник по имени Готье — существовал наяву. Он представал поэтом, отринувшим пошлость обыденности и погрузившимся в мир прекрасного. Его символом стала Голубая георгина. По сути, этот увядающий цветок олицетворял уходящий в прошлое романтизм, столь дорогой сердцу хореографа. Даже поддавшись новому веянию, столь ярко выраженному в постановке Сен-Леона, М. Петипа все же остался верен идеям Ж.-Ж. Перро, несмотря на их кажущуюся старомодность.

Либретто балета оказалось для его создателя в каком-то смысле автобиографичным. В чувстве главного героя, садовника Готье (Мариус Петипа), влюбленного в Голубую георгину (Мария Петипа), была некая доля расчета. Ведь он хотел во время праздника стать победителем конкурса и получить приз за свой прекрасный цветок. Сценическая история перекликалась с историей любви самого Петипа: он, обучая юную танцовщицу премудростям профессии, стремился не только помочь стать жене прекрасной балериной, но и добиться в союзе с ней положения признанного всеми балетмейстера.