Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Столь неистовое внимание публики и критики, которая поддерживала накал страстей на страницах газет и журналов, было порой утомительным. Но это — оборотная сторона славы, и для поддержания завоеванных высот нужно упорно трудиться каждый день. И Мария трудилась, невзирая на усталость, зачастую на пределе своих возможностей. К счастью, ее всегда и во всем поддерживал муж.

Успех «Сироты Теолинды» А. Сен-Леона подтолкнул его к сочинению новой редакции известного балета «Корсар», созданного по одноименной поэме лорда Байрона. Внеся правки в хореографию Жюля Перро, Мариус Петипа фактически переписал партию Медоры для своей жены и вставил во вторую картину комический танец «Маленький корсар» в жанре травести. Он оказался технически несложным и держался прежде всего на мимике. В конце танца, замерев в эффектной позе, маленький корсар задорно выкрикивал в рупор боевой клич пиратов: «На абордаж!»[433]

Мария блестяще выступила в новой редакции «Корсара» в свой бенефис, прошедший 23 января 1863 года. У «петипистов» исполнение ею роли Медоры и комического танца вызвало столь бурный восторг, что они забросали своего кумира цветами и поднесли танцовщице золотую диадему с бриллиантовой звездой, жемчужные серьги и ожерелье, купленные по подписке[434].

Сезон 1862/1863 годов выдался поистине безумным. Мария Петипа выступила в 50 спектаклях, Марфа Муравьева — в 54. Начиная с февраля 1863 года соперничество двух балерин должно было поутихнуть: на это время планировались гастроли Марии в Берлине. Супруги Петипа заранее обратились к директору императорских театров графу А. М. Борху «с просьбой об исходатайствовании им отпуска за границу сроком с 11 февраля по 1 сентября»[435]. 15 февраля с Марией был заключен новый контракт, уже на три года, согласно которому ее ежегодный гонорар составлял около 10 тысяч рублей (с учетом поспектакльной платы и доплаты из Кабинета) и четырехмесячный летний отпуск[436]. Вскоре супруги Петипа уехали за границу.

Приглашение выступать в Берлине свидетельствовало о популярности Марии Петипа как одной из талантливейших русских балерин. Но она мечтала о Париже, о третьем сезоне в Гранд-Опера, и надеялась получить от нового директора театра Эмиля Перрена по шесть тысяч франков за каждый месяц выступлений. Возможно, это и стало бы реальностью: положение в балетной труппе театра оставляло желать много лучшего. Ни одна из служивших там балерин не могла привлечь в театр искушенную публику.

Министр изящных искусств Франции граф А. Колонна-Валевский даже был вынужден наводить справки, кого из русских танцовщиц пригласить для украшения главной европейской сцены. Вскоре он узнал о выдающейся балерине Марфе Муравьевой и 19 февраля 1863 года отправил официальное письмо в дирекцию императорских театров: «Администрация государственного театра Оперы предлагает ангажировать м-ль Муравьеву в течение шести свободных месяцев. Закрытие сезона в Петербурге делает это возможным, и переговоры между молодой артисткой и дирекцией театра близятся к положительному результату. Я придаю большое значение этому ангажементу и имею честь просить Ваше превосходительство дать м-ль Муравьевой разрешение, в котором она нуждается, чтобы выступить в Париже»[437].

Узнав об этом, супруги Петипа попытались помешать заключению договора. Мариус даже обратился за поддержкой к графу А. М. Борху, мотивируя это тем, что, мол, Муравьева, прельстившись работой в Гранд-Опера, может не вернуться в Санкт-Петербург. Директор императорских театров поддержал Петипа и попытался отговорить балерину от поездки в Париж. Но интриги оказались напрасными, и в марте 1863 года, с личного разрешения императора Александра II, Марфа Муравьева выехала в сопровождении Артура Сен-Леона в Париж и подписала там полугодовой контракт, по 2632 франка в месяц[438].

Мария и Мариус Петипа находились в это время в Париже, так как балерина готовилась выступить в главной роли в новом балете-опере Сен-Жоржа на сцене парижской Опера Комик. Но в итоге условия контракта, предложенные театром, ее не устроили, и Мария его не подписала[439]. И все же чета Петипа задержалась в Париже, чтобы увидеть дебют М. Муравьевой в балете «Жизель», анонсированный 26 апреля.