Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Талант Марфы Муравьевой расцвел, как дивный цветок. Летом 1864 года заканчивался ее обязательный (десятилетний) срок выслуги в театре, и она, находясь на пике славы, вполне могла оставить сцену. Но ее приглашали в Париж, и отказаться от этого балерина не захотела. Граф А. М. Борх, стремясь удержать приму, предложил заранее заключить с ней контракт на ее же условиях. В итоге оказалось, что в середине XIX века это был самый дорогой контракт у русской танцовщицы. Корреспондент «Русской сцены» поспешил порадовать «почитателей таланта г-жи Муравьевой известием, что она, выслужив обязательные года свои, ангажирована к нам на три сезона за 12 тысяч рублей серебром в год»[454].

Без сомнения, супруги Петипа ревностно отнеслись к этому известию. Ситуацию усугубило и недомогание Марии, начавшееся еще в конце прошлого сезона[455]. И все же они отправились в Париж, где актриса стала лечиться у лучших парижских медиков. Тогда же известный либреттист Сен-Жорж, друг Мариуса Петипа, написал и посвятил Марии программу исторического балета о замечательной танцовщице Мари Камарго[456], выступавшей в Гранд-Опера во времена Людовика XV[457]. Планировалось, что балет будет готов к ее следующим парижским гастролям. Но даже столь приятная новость не улучшила, видимо, состояние Марии. Она отказалась от выгодного контракта на три полных сезона, который ей предложил импресарио итальянской Оперы. Отклонены были по причине «тяжкой болезни»[458] и приглашения из Берлина, Вены и Мадрида.

Видимо, ее самочувствие настолько ухудшилось, что в сентябре 1864 года Мария вынуждена была отказаться даже от выступлений в столь любимом ею балете «Дочь фараона», и ее заменила молодая танцовщица Александра Кеммерер, уже не раз замещавшая приму. В конце же сентября из Парижа вернулась соперница Марии — Марфа Муравьева.

Впервые после долгого отсутствия в Большом театре Мария вышла на его сцену 11 октября — в своей любимой роли Аспиччии. Уже в начале балета, после сцены охоты, танцовщице был поднесен роскошный букет с пунцовой лентой, вышитой китайскими розами, и надписью, сделанной серебряного цвета нитями. После pas de deux в рыбацкой хижине она получила букет нильских лилий (лотосов), а по окончании знаменитого танца с саблей — лавровый венок, украшенный золотом, с бриллиантовым полумесяцем[459].

На следующий день после выступления жены Мариус Петипа уехал в Москву, чтобы поставить там «Дочь фараона». Премьера состоялась 17 ноября в бенефис Прасковьи Лебедевой, исполнившей роль Аспиччии, и 19 ноября — в бенефис самого балетмейстера (на петербургской сцене его роли в это время исполнял Лев Иванов). Любимица московских балетоманов П. Лебедева, по признанию критика «Русской сцены», «отличилась и как мимическая актриса, и как танцовщица». Говоря же в целом о балете, он подчеркнул, что тот «имел значительный успех. Бенефициантку вызывали без конца, а также и балетмейстеру г. Петипа публика выразила свою благодарность оглушительными аплодисментами. Спектакль в бенефис г-жи Лебедевой окончился только в первом часу ночи. Такой же успех имел балет и в бенефис г. Петипа… На следующий день… артисты балетной труппы отблагодарили талантливого хореографа, устроив в честь его обед»[460].

Мария же тем временем продолжила выступления в Санкт-Петербурге. 29 октября, во время бенефиса Льва Иванова, на сцене Большого театра она блистательно исполнила роль Гретхен в балете «Фауст». А 1 ноября приняла участие в придворном спектакле в Большом Царскосельском дворце. Среди номеров, предложенных вниманию высокопоставленной публики, была сцена «Урок танцев» из балета «Своенравная жена», исполненная Марией Петипа и А. Сен-Леоном, а также pas de cerises из балета «Парижский рынок» с участием балерины. Через несколько дней, 7 ноября, Мария Петипа вновь приняла участие в состоявшемся здесь же придворном спектакле. Как сообщал обозреватель «Русской сцены», «на этот раз г-жа Петипа исполнила балладу „Музыка и танцы“ под аккомпанемент арии, пропетой госпожой Бернарди». Музыку для этого номера сочинил принц П. Ольденбургский, а поставил его Мариус Петипа. Исполнение Марии понравилось зрителям, и ей «поднесли букет, обмотанный брюссельскими кружевами ценою в 650 рублей. 12 ноября ей подарили золотой венок, украшенный драгоценными камнями, на оборотной стороне которого выгравированы имена подписчиков, золотой танцевальный башмачок с бриллиантовой пряжкой, сделанный по мерке г-жи Петипа, и миниатюрные дамские часики, помещающиеся в брошке из горного хрусталя»[461].