Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

Превращением самого человека пусть в наделенную сознанием, но всего лишь вещь и натурализацией его культурно-исторической сущности завершается и доводится до крайнего предела фетишизм, вырастающий на почве отчужденного овеществления. Здесь в наибольшей степени обнаруживаются антигуманная направленность и нигилизм в отношении культуры фетишистских представлений, резко критикуемых Марксом: «Грубый материализм экономистов, рассматривающих общественные производственные отношения людей и определения, приобретаемые вещами, когда они подчинены этим отношениям, как природные свойства вещей, равнозначен столь же грубому идеализму…» [1, т. 46, ч. II, с. 198]. Критическое раскрытие того общего пункта, в котором сходятся друг с другом грубые варианты материализма и идеализма, а именно выдвижение ими в качестве объяснительного принципа некоего оторванного от человека, а значит нечеловеческого, начала, дает ключ к анализу и преодолению многих концепций. Здесь проявляется глубокое философское значение Марксова понятия реификации (овещнения).

Концепция отчуждения в «Капитале»

В понятие реификации и соподчиненное с ним понятие фетишизма в 50 – 60-х годах перешла существенная часть того теоретического содержания, которое раньше, в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», обнимало собой тогдашнее Марксово понятие отчуждения (Entfremdung). Но это означало теперь отнюдь не оттеснение этого понятия на задний план и тем более не отказ от него, но углубленное его переосмысление, сужение и более строгое определение его смысла благодаря введению ряда соподчиненных и «дочерних» по отношению к нему понятий, а также благодаря подчинению его самого ряду других понятий исторического материализма. В таком более строгом виде понятие отчуждения обретает четко очерченные связи со всеми основными категориями исторического материализма, так что верное понимание последних невозможно и недостижимо без полного раскрытия первого, как и наоборот.

Не может быть сомнения в том, что сопряженное с отчуждением овещнение, по Марксу, отнюдь не есть какая-то вечная судьба человека, ибо почва, питающая феномены реификации, ограничена товарными вообще и в особенности товарно-капиталистическими отношениями в условиях классово-антагонистических обществ; не может быть сомнения и в исторически преходящем характере развитых феноменов отчуждения в целом. Они суть специфическая принадлежность всех вполне развитых типов эксплуататорского общества, а в строгом и узком смысле отчуждение как наиболее развитая всеобщая система отношений имеет своими границами капитализм. Проблема отчуждения есть проблема социальной несвободы как классового господства эксплуататоров.

Исследуя присущий капитализму способ социальной связи посредством овещнения и внеположности «атомизированного человека», будто бы независимого по отношению к другим «атомам»-людям, Маркс показывает, что «этот вид индивидуальной свободы есть вместе с тем полнейшее упразднение всякой индивидуальной свободы и полное порабощение индивидуальности такими общественными условиями, которые принимают форму вещных сил и даже сверхмощных вещей…» [1, т. 46, ч. II, с. 156]. Так Маркс выявляет процесс создания особой формы господства и порабощения, присущей развитому капитализму. Трудящиеся индивиды «подвергли отчуждению от себя свое собственное общественное отношение…» [1, т. 46, ч. I, с. 103], т.е. себя самих как трудящихся. Господство капитала и соответствующих ему институтов над обществом, эта исторически последняя форма классово-антагонистического господства и эксплуатации, отличается тем, что мощь этого господства все отчетливее во всех своих сторонах предстает как производимая и воспроизводимая всеобщим отчуждением. Маркс категорично формулирует вывод: «Отчуждение условий труда от труда… лежит в основе капиталистического способа производства…» [1, т. 46, ч. II, с. 512]. Такова «сущность капиталистического производства или, если угодно, сущность наемного труда, отчужденного от самого себя труда, которому созданное им богатство противостоит как чужое богатство, его собственная производительная сила – как производительная сила его продукта, его обогащение – как самообеднение, его общественная сила – как сила общества, властвующая над ним» [1, т. 26, ч. III, с. 268].