Марсианские хроники

Not one tree, not two, not a dozen, but the thousands he had planted in seed and sprout.	Не одно, не два, не десяток, а все те тысячи, что он посадил, семенами или саженцами.
And not little trees, no, not saplings, not little tender shoots, but great trees, huge trees, trees as tall as ten men, green and green and huge and round and full, trees shimmering their metallic leaves, trees whispering, trees in a line over hills, lemon trees, lime trees, redwoods and mimosas and oaks and elms and aspens, cherry, maple, ash, apple, orange, eucalyptus, stung by a tumultuous rain, nourished by alien and magical soil and, even as he watched, throwing out new branches, popping open new buds.	И не мелочь какая-нибудь, нет, не поросль, не хрупкие деревца, а мощные стволы, могучие деревья высотой с дом, зеленые-зеленые, огромные, округлые, пышные деревья с отливающей серебром листвой, шелестящие на ветру, длинные ряды деревьев на склонах холмов, лимонные деревья и липы, секвойи и мимозы, дубы и вязы, осины, вишни, клены, ясени, яблони, апельсиновые деревья, эвкалипты - подстегнутые буйным дождем, вскормленные чужой волшебной почвой. На его глазах продолжали тянуться вверх новые ветви, лопались новые почки.
"Impossible!" cried Mr. Benjamin Driscoll.	- Невероятно! - воскликнул Бенджамен Дрисколл.
But the valley and the morning were green.	Но долина и утро были зеленые.
And the air!	А воздух!
All about, like a moving current, a mountain river, came the new air, the oxygen blowing from the green trees.	Отовсюду, словно живой поток, словно горная река, струился свежий воздух, кислород, источаемый зелеными деревьями.
You could see it shimmer high in crystal billows.	Присмотрись и увидишь, как он переливается в небе хрустальными волнами.
Oxygen, fresh, pure, green, cold oxygen turning the valley into a river delta.	Кислород - свежий, чистый, зеленый, прохладный кислород превратил долину в дельту реки.
In a moment the town doors would flip wide, people would run out through the new miracle of oxygen, sniffing, gusting in lungfuls of it, cheeks pinking with it, noses frozen with it, lungs revivified, hearts leaping, and worn bodies lifted into a dance.	Еще мгновение, и в городе распахнутся двери, люди выбегут навстречу чуду, будут его глотать, вдыхать полной грудью, щеки порозовеют, носы озябнут, легкие заново оживут, сердце забьется чаще, и усталые тела полетят в танце.
Mr. Benjamin Driscoll took one long deep drink of green water air and fainted.	Бенджамен Дрисколл глубоко-глубоко вдохнул влажный зеленый воздух и потерял сознание.
Before he woke again five thousand new trees had climbed up into the yellow sun.	Прежде чем он очнулся, навстречу желтому солнцу поднялось еще пять тысяч деревьев.
February 2002: THE LOCUSTS	Февраль 2002 Саранча
The rockets set the bony meadows afire, turned rock to lava, turned wood to charcoal, transmitted water to steam, made sand and silica into green glass which lay like shattered mirrors reflecting the invasion, all about.	Ракеты жгли сухие луга, обращали камень в лаву, дерево - в уголь, воду - в пар, сплавляли песок и кварц в зеленое стекло; оно лежало везде, словно разбитые зеркала, отражающие в себе ракетное нашествие.
The rockets came like drums, beating in the night.	Ракеты, ракеты, ракеты, как барабанная дробь в ночи.
The rockets came like locusts, swarming and settling in blooms of rosy smoke.	Ракеты роями саранчи садились в клубах розового дыма.