Мартон и его друзья

…Наступил субботний вечер. Вайда и Селеши успели уже выпить на брудершафт и закрепить свою дружбу торжественным салютом из трех бутылок шампанского. Покончили и с жареным гусем, оставленным под конец. Ели его без хлеба, чтобы, не дай бог, не испортить высокого наслаждения. Уже и сидеть стало невмоготу. Уже и кровь прилила к желудку и сонливость одолела. Менее закаленному Вайде казалось, что он выпил по крайней мере бочку жидкого цемента и в животе у него он превратился в бетон. С трудом выговаривая слова, Вайда попросил разрешения прилечь. Лег и закрыл глаза. Селеши без всякого стеснения распустил ремень, откинулся на спинку кресла, расставил ноги и тут же захрапел.

— Да уж наелись так наелись! — проговорил он, задыхаясь, и велел служанке расшнуровать ему башмаки, потому что он сам не в состоянии был нагнуться. — Опьянели от жратвы! — воскликнул он, просияв.

Примерно с час они молчали и только изредка обменивались стыдливыми улыбками. Наконец груды пищи, теснясь и толкаясь, кое-как разместились у них в желудках.

Жена Селеши не участвовала в этом пиршестве. Ее желтое лицо отзывалось красными пятнами на лязг ножей и вилок над полными тарелками.

Вайда был не дурак и сразу сообразил, что в доме Селеши двоецарствие. Мало того, что он трижды провозгласил тост за здоровье хозяйки, но попытался — и, как ему казалось, небезуспешно — даже поухаживать за женой приятеля. Правда, делал он это осторожно, чтобы Селеши не приревновал, не заподозрил чего-нибудь, а жена чтобы поверила в свою привлекательность, в чем, по мнению Вайды, у этой «выдры» были все основания сомневаться.

Г-жа Селеши и впрямь поглядывала на Вайду. Но Вайда все-таки заблуждался, и заблуждался вдвойне. Г-жа Селеши вовсе не считала себя непривлекательной: она гордилась своей фигурой — ведь у нее не было «ничего лишнего». И это до известной степени соответствовало истине — впрочем, у нее не только лишнего не было, но отсутствовало даже самое необходимое. Г-жа Селеши поглядывала на Вайду не потому, что в ее плоской, как доска, груди что-то шевельнулось от комплиментов маклера, — затаив дыхание она следила за лицом этого человека, рассыпавшегося в комплиментах, и думала: обманет или нет, если они совместно откроют кафе? И как бы связать его по рукам и по ногам, заключить договор у первоклассного нотариуса, чтобы не уплыли деньги, вложенные в общее предприятие. И не повлечет ли за собой «тайное компаньонство» материального ущерба и т. д. и т. п. Вечно подозрительная, сухопарая г-жа Селеши не всегда была столь неразговорчива. Однако весь поток своих искусственно сдерживаемых речей она изливала только на служанку.

Стремительно влетев на кухню, она произвела смотр остаткам кушаний.

— Радуешься, холера, — стала она выговаривать служанке, — думаешь: «Вот когда нажрусь-то!» Ошибаешься, гадюка!.. Молчать! Знаю я тебя! — И положила на отдельные тарелки куски жаркого и птицы — искромсанные, надкусанные, обрезанные — словом, крайне неприглядные. — Хватит тебе на неделю, даже с избытком. Разделишь на каждый день… — Нетронутые куски г-жа Селеши сложила на блюдо, пересчитала их и поставила в ледник. — Два дня можешь не готовить. Стирать будешь! А к этому притрагиваться не смей! Это на стол будешь подавать! — И, оглянувшись еще раз: «Не спрятала ли что-нибудь эта шлюха?» — она вернулась в столовую.

Вайда поднялся с дивана. Со стола уже все убрали: никакой еды — это было приятно, — и даже скатерть сняли, стояли только безобидная бутылка минеральной воды и стаканы. Вайда попросил пол-ложечки питьевой соды. Насыпал в рот, с губ взлетело облачко белой пыли. Он налил минеральной воды, проглотил ее с отвращением. По краям губ осталась узенькая белая полоска.

— Стоит съесть хоть грамм лишку, — сказал Вайда, — как у меня тут же начинается изжога… Избыток кислоты. — И он помрачнел. — От этого может быть язва желудка. — Вайда подавил у себя под ложечкой. — А может, и есть уже. — Он обернулся к Селеши. — Игнац, у тебя не бывает изжоги? (Питьевая сода заговорила.) Простите… Милостивая сударыня, разрешите мне пройтись по комнате. (Питьевая сода заговорила опять.) Простите, милостивая государыня, — сказал Вайда с облегчением и улыбнулся. Белая полоска вокруг губ широко растянулась. — Может, приступим? Ближе к делу!

Супруги согласились, хотя скупая г-жа Селеши все еще больше тревожилась о судьбе остатков пищи, чем об основании кафе, для которого требовалась изрядная сумма денег. Белый порошок, осевший по краям губ маклера, шагавшего взад и вперед по комнате, то и дело напоминал ей о горах уничтоженной еды и оставшихся объедках. Чтобы отогнать эти мысли и сосредоточиться, г-жа Селеши отвернулась от Вайды.

Вайда начал вяло, но постепенно вошел в раж и, наконец, заговорил со страстью истинного дельца:

— Тот, кто не занимался таким делом, сударыня, понятия не имеет о том, как трудно основать процветающее кафе. Возьмем пример из твоей профессии, Игнац, — так вот, я уверяю тебя, что легче сорвать всеобщую забастовку, чем основать хорошее кафе.