Мартон и его друзья

«Клянусь, в нем гибнет теоретик», — подумал Селеши. В таком аспекте ему еще никогда не приходилось слышать доклада о национальных противоречиях.

— Итак, при выборе названия кафе прежде всего надо рассмотреть вопрос о том, на какую публику можем мы рассчитывать. Публика повсюду разная. В Пеште она не та, что в Буде, на одном конце восьмого района иная, чем на другом. В данном случае, — и Вайда на ходу снова щелкнул карандашом коробку из-под торта, — мы избрали тот пункт восьмого района, где кончаются пролетарские кварталы, вернее — где они соприкасаются с буржуазными кварталами района. Извольте оглядеться вокруг! — Вайда остановился, положил карандаш на коробку и осмотрелся, как бы сконцентрировал в комнате весь восьмой район. — Улицы Немет, Йожеф, Агтелки; улицы Конти, Фечке, Беркочиш; Надь и Кишфуварош; Хомок, Эрдеи, Луиза и Магдолна; площади Матяш, Мария Терезия, Кальман Тиса и Текели — тут живут пролетарии и всякая голь перекатная из мещан. Зато здесь, на бульваре Йожефа, улицах Рек-Силард, Барош, Хорански, Ваш и Сенткирай и на проспекте Ракоци, живут хорошо обеспеченные мещане и буржуазия, более того, на улице Эстерхази мы встретим даже аристократов.

«Вот это уж истинная победа марксизма! Вайда, не имеющий никакого отношения к социал-демократической партии, делит общество на классы!» — ликовал Селеши.

А Вайда, вовсе не потому, что догадался о мыслях Селеши, подмигнул ему и продолжал с еще большим жаром:

— На улице Конти помещается здание Центрального руководства социал-демократической партии, редакция и издательство «Непсавы».

Внезапно он остановился, прислонился к дверям и, точно железнодорожник, возвещающий прибытие поезда или напоминающий пассажирам остановки, так же размеренно, с перерывами, подчеркивая слоги, заговорил:

— Таким образом, кафе может рассчитывать на служащих, сотрудников, избранных и неизбранных членов партийного руководства, профсоюзного совета, сотрудников редколлегии «Непсавы»… рабочей страховой кассы… Всеобщего потребительского кооператива… Общества антиалкоголиков, Общества любителей природы…

«…С ума сошел! — Селеши выпучил глаза на Вайду. — Недостает только, чтобы крикнул: «Посадка!» Но Вайда, ничуть не смущаясь, закурил, глубоко затянулся, свистнул, вместе со свистом выпустил дым и остановился.

— Но поэтому, сударыня, вопрос правильного наименования кафе становится еще более сложным. В одних ножнах, сударыня, — Вайда улыбнулся, — двум саблям не лежать. Но в одно кафе можно втиснуть и два сорта людей. Надо только, чтобы их объединило название.

Вайда положил руку на спинку стула, где сидела молчаливая г-жа Селеши, и, будто желая подтвердить собственные слова, несколько раз кивнул. В комнате стало тихо. Селеши хотелось ускорить переговоры, он устал от этого «теоретизирования», да и дело было к ночи, тянуло ко сну. На его жирный указательный палец села муха, погуляла, быстро задвигала хоботком, поискала что-то; Селеши рассеянно смотрел на нее, пока не надоело, потом дунул, и муха, прижавшись сперва трепещущими крылышками к пальцу, отпрянула и улетела.

— В кафе «Джентри», — зевая, проговорил Селеши, — ходят делопризводители из министерств, судьи и кадровые офицеры.

Коммерсант, выслушав сонное замечание друга, обиженно покачал головой. Он обиделся, во-первых, на то, что Селеши зевает в тот момент, когда наступила кульминационная точка; во-вторых, на то, что Селеши, ни черта не смысливший в делах устройства кафе, посмел прервать его лекцию по такому вопросу, по которому Вайда считал себя исключительным специалистом. И Вайда не мог удержаться, чтоб не подковырнуть друга. Подражая Селеши, он начал широко зевать.