Читаем Мартовскіе дни 1917 года полностью

Не знаю, на основаніи каких данных Маклаков иниціативу созыва совщанія приписывает "новому императору". Караулов, разсказывавшій 31 марта в. кн. Андрею Влад. в Кисловодск исторію отреченія Мих. Ал., говорил, что иниціатива совщанія принадлежала исключительно думцам: Керенскій телефонировал Вел. Кн. в 5 час. утра, Мих. Ал. разбудили, и он отвтил, что "ничего не знает" о том, что произошло в Псков. Надо ли говорить, что теоретическія разсужденія Маклакова, который понял бы собраніе на Милліонной, если бы там рчь шла о недостаточности конституціонных гарантій в акт отреченія Царя, совершенно непримнимы к революціонной обстановк утра 3-го марта, вытекавшей, конечно, не из правомрных юридических предпосылок государствовдов. При обрисовк тогдашней революціонной обстановки надлежит устранить легенду, правда совершенно второстепеннаго значенія, но очень характерную для революціонной мемуарной литературы. Суханов вспомнил, как он 2-го марта, т. е. в критическій момент, когда ршался вопрос о государственной власти, на запрос совтскаго комиссара на Царскосельском вокзал ("по порученію желзнодорожников"): возможно ли дать Мих. Ал. позд для прізда из Гатчины в Петербург, "без всяких совщаній", отвтил, "что позда Исп. Ком. не разршает "по случаю дороговизны угля" — "гр. Романов может придти на вокзал, взять билет и хать в общем позд" Этот, воспроизводимый Черновым и др. "революціонный" отвт теряет свой эффект и относительное остроуміе, так как Мих. Ал., прибыв в столицу 27-го, уже не мог выхать назад в Гатчину и находился все время в квартир кн. Путятиной. Так засвидтельствовала сама Путятина; это утверждает и полк. Никитин, по словам котораго Мих. Ал. в разговор с ним высказывал особенное недовольство против Родзянко, вызвавшаго Великаго Князя и оставившаго его будто бы в военном министерств во время вечерняго разговора со Ставкой. Однако, для переговоров со Ставкой Мих. Ал. здил не с Родзянко, а с военным министром Бляевым и на его автомобил. Весь этот инцидент (с сухановским отвтом) нашел нкоторый отклик в тогдашнем сообщеніи "Русскаго Слова", но отнесен он ко времени посл отреченія. Кто у кого заимствовал — мемуарист ли у газетнаго сотрудника или этог послдній у будущаго мемуариста — не знаю...

По словам Путятиной,  Мих Ал. увдомил Родзянко только в 4 часа утра 2-го, гд он находится (свидтельство боле, чм сомнительное), и тогда же ему была прислана охрана из 40 юнкеров и 8 офицеров.


2. Возвращеніе делегатов

Гучков и Шульгин только что (около 8 час. утра) вернулись в Петербург и тут же на Варшавском вокзал натолкнулись на яркую иллюстрацію к существовавшим настроеніям. Гучков смло пошел объявить акт отреченія в мастерскія Св.-Зап. жел. дор., но рабочіе пришли в такое возбужденіе, что, "закрыв помщеніе мастерских, проявили недвусмысленное намреніе акт уничтожить, а Гучкова линчевать". Эпизод, повидимому, был не столь драматичен, как изобразил его в приведенных словах Бубликов, и никто не собирался уничтожать акт отреченія и убивать Гучкова.[273] 

Образно, но нсколько туманно, об инцидент разсказал Шульгин, бывшій одним из дйствовавших лиц. В кутюрьм, которая царила на вокзал, когда "какіе-то люди" "куда-то нас тащили", "мн выпало на долю объявить о происшедшем" "войскам и народу" Рота выстроилаcь "покоем" (четвертую сторону составляла толпа) и взяла на караул . В такой торжественной обстановк Шульгин прочитал отреченіе. "Я поднял глаза от бумаги и увидал, как дрогнули штыки... прямо против меня молодой солдат плакал... Тогда я стал говорить". Депутат произнес патріотическую рчь о Россіи, о ея спасеніи, чему подал примр Царь. "Ура Государю императору Михаилу второму!" "И показалось мн на короткое время, что монархія спасена". В этот момент Шульгина позвали к телефону — Милюков спшил перехватить делегатов на вокзал и предупредить, что они должны хать на Милліонную 12. Милюков не одобрил поспшную попытку провозгласить "Михаила II". "Настроеніе сильно ухудшилось текст (манифеста) неудовлетворителен необходимо упоминаніе Учредительнаго Собранія". Шульгин направился на розыски Гучкова, но по дорог передал конверт с подлинным отреченіем посланцу Бубликова и нашёл Гучкова на митинг рабочих в желзнодорожных мастерских.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное