Мартовскіе дни 1917 года

Событія всколыхнули армію сверху до низа. В крестьянской в своем большинств арміи земельный вопрос длается центром вниманія. Стрлки в корпус Селивачева "далеко не вс сочувствуют введенным новшествам" — записывает автор дневника 13 марта: "больше всего хлопочут они — будет ли им прирзана земля за счет помщиков, удлов и монастырей — вот их главнйшее желаніе". Член Гос. Думы Демидов, постившій фронт, передавал в "Письмах из арміи" ("Рус. Вд."), как аудиторія "замирала" при упоминаніи о земл. Неужели можно было каким либо революціонным приказом заставить ее быть вн "соціальной политики"? Может быть, Н. Н. Щепкин был нрав, когда утверждал на създ к.-д., что никакого (это слишком, конечно, сильно) сочувствія на фронт не встрчает попытка разршить сейчас соціальные вопросы. Сознаніе, что немедленное ршеніе земельнаго вопроса может сорвать фронт, было и потому так естественно, что во многих солдатских письмах того времени, идущих с фронта, сдерживаются порывы односельчан к длежу земли. Но у стоящей в бездйствіи в окопах арміи неудержимое всетаки стремленіе к тылу. Припомним: "вс помыслы солдат обращены в тыл" — писал Рузскому 29 марта Драгомиров, командовавшій наиболе близкой к центру 5-ой арміей.

"Коллектив" в жизни арміи становится органической потребностью революціоннаго времени и не только в силу естественнаго стремленія к взаимному политическому общенію. "Коллектив — как отмтил И. П. Демидов в одном из своих ранних "писем" — является тм горнилом, гд сплачивалась различная психологія в одну". Только через этот коллектив могла притушиться роковая, ослабленная во время войны совмстной оконной жизнью, рознь между офицером и солдатом — вс стояли "перед лицом смерти"[402]. Демократизаціи арміи требовала не только революціонная психологія, но и вся конкретная обстановка того времени.

2. Революціонная чистка.

Многіе дятели эпохи находились под вліяніем все того же призрака XVIII вка — французской арміи эпохи революціи. Вопрос "жизни или смерти" арміи в их представленіи лежал в плоскости "двухэтажнаго" построенія новаго военнаго организма. Распад арміи могло удержать лишь "пересозданіе всей системы управленія и командованія арміи". Основная причина всх бд коренилась в существованіи корпуса Генеральнаго Штаба. Долой генштабистов! — дорога строевому офицерству. Так характеризует "рецепт эсеровской партіи" в дни революціи большевицкій изслдователь состоянія арміи в этот період Рабинович, пользуясь спеціальным сборником, который был выпущен в сентябр 17 г. и излагал военную программу партіи. Основная причина неудачи 17 г. лежит таким образом в том, что на командных постах остались 800 старших офицеров, пропитанных "кастовым духом". Вождь партіи поддержал эту позицію и в своей исторической работ. "Армія может существовать только, как монолит" — разсуждает Чернов. "Старый режим создавал эту монолитность сверху, новому приходилось создавать ее снизу. Старый режим заставлял строевое офицерство и солдат равняться в умонастроеніи своем по командному составу; революція неизбжно перемнила роли: командный состав должен был равняться по армейской демократіи и очистить мсто новому командному составу, ею выдленному". "Смлое и широкое черпаніе" из среды рядового офицерства "для продвиженія вверх, выбор из него подлинных вождей революціонной арміи. Таков был бы рецепт настоящей революціонной власти. С этим лозунгом когда то "переорганизовали королевскую армію вожди великой французской революціи. Но правительство из людей цензовой демократіи... не могло пойти этим путем". ''Его рецептура была компромисс"... Но tertium non datur — догматически провозглашает автор. "Все "третье" было лишь пустым топтаніем на одном мст, тщетной попыткой примирить непримиримое. На такой попытк и вышли в тираж люди новой власти". Чернов вспоминает, что французская революція разрубила гордіев узел очень просто — "святой гильотиной". Пережила кризис — "отсутствіе способных командовать" и "все же не погибла от него, но воскресла"; "равным образом впослдствіи не только не погибла, но и побдила... красная армія большевиков со своими новоиспеченными "краскомами" и со старыми военспецами, низведенными почти до роли экспертов при большевицких политкомах. Ибо и в арміях французской революціи и в красной арміи большевиков было преодолно то, с чм существованіе арміи совершенно несовмстимо: разлагающій ее дуализм и стихійная реакція на него в вид революціоннаго самоуправства".