Машина пространства

Even so, almost every Martian female we saw was taller than Amelia, who is, as has already been said, taller than the average Earth woman.	Вместе с тем почти все марсианки, каких мы встречали, оказывались заметно выше Амелии, хотя она, как я уже говорил, гораздо выше средней земной женщины.
There is no woman on Mars who could ever be considered to be a beauty by Earth standards, nor, I suspect, would that concept have any meaning on Mars.	Зато на всем Марсе не сыщется особы женского пола, которую землянин мог бы счесть красавицей, и я подозреваю, что понятие женской красоты на Марсе попросту лишено смысла.
At no time did we ever sense that Martian females were appreciated for their physical charms, and indeed we often had reason to believe that, as with some animals on Earth, the r?les on Mars were reversed in this respect.	Мы ни разу даже не почувствовали, что женщин на Марсе ценят за их физическую привлекательность; напротив, события нередко подталкивали нас к выводу, что у марсиан, подобно иным представителям животного царства, роли полов в этом отношении распределены прямо противоположным образом.
The children we saw were, almost without exception, charming to us in the way any youngster has charm.	Дети же, почти без исключения, были очаровательны, как очаровательны все малыши.
Their faces were round and eager, not yet rendered unpleasant by the broadness and flatness so evident in the adults.	Их лица, округлые и живые, еще не расплылись в ширину и не приобрели приплюснутости, столь неприятной у взрослых.
Their behaviour, like that of Earth children, was on the whole riotous and mischievous, but they never appeared to anger the adults, whose attitude was indulgent and solicitous to them.	В точности как земные дети, они вели себя шумливо и непоседливо, но взрослые, кажется, совсем не сердились, а относились к ним на редкость заботливо и терпимо.
It often seemed to us that the children were the sole source of happiness on this world, for the only time we saw the adults laughing was in the company of children.	И нам, признаться, нередко сдавалось, что дети -единственная радость, доступная людям в этом мире: нам не случалось слышать, чтобы взрослые смеялись, если только не находились в компании детей.
This brings me to an aspect of Martian life which did not at first strike us, but which in later times became increasingly obvious.	Вот я и упомянул о той особенности марсианской жизни, которая не сразу бросилась нам в глаза, но со временем делалась все более очевидной.
That is to say that I cannot imagine a race of beings more universally lugubrious, downcast or plainly miserable than the Martians.	Если говорить без обиняков, я и не представлял себе, что разумные существа могут оказаться поголовно такими удрученными, печальными и откровенно несчастными, как марсиане.
The aura of despondency was present in the room as Amelia and I first entered it, and it was probably this which was our eventual saving.	Дух уныния господствовал в комнате, куда мы с Амелией вступили, и, по всей вероятности, именно в этом заключалось наше спасение.
The typical Martian I have described would be obsessed with his internal miseries to the virtual exclusion of all other factors.	Типичный марсианин, какого я описал выше, настолько поглощен своими несчастьями, что буквально перестает воспринимать окружающее.
To no other reason can I attribute the fact that Amelia and I were able to move so freely about the city without attracting attention.	Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что мы с Амелией могли свободно передвигаться по городу, не привлекая ничьего внимания.