Машина пространства

This was because with the completion of dinner, which had been accompanied by a dry and intoxicating wine, and with the move from the dining-room to the semi-dark intimacy of the drawing-room, and with a glass of port inside me and another half finished, and the subtle fragrance of Amelia's perfume distracting my senses, I was subject to the most perturbing fantasies.	По завершении обеда, к которому подавали сухое, но крепкое вино, мы перешли из столовой в заманчивую полутьму гостиной, где я осушил бокал портвейна и почти прикончил второй такой же; нежный запах духов Амелии дразнил мои чувства, и мною овладели самые дерзкие фантазии.
Amelia was no less intoxicated than I, and I fancied that she could not have mistaken the change in my manner.	Амелия была возбуждена не меньше моего, и я подумал, что от нее не ускользнула перемена в моем поведении.
Until this moment I had felt awkward in her company. This was partly because I had had only the barest experience with young women, but more especially because of all young women Amelia seemed to me the most extraordinary.	Буквально до этой минуты я ощущал в ее присутствии известную скованность, отчасти потому, что мой опыт общения с молодыми женщинами оставлял желать лучшего, а особенно потому, что Амелия казалась мне самой необыкновенной из всех молодых женщин.
I had grown used to her forthright manner, and the emancipated airs she assumed, but what I had not until this moment realized was that I had, most inappropriately, fallen blindly and rashly in love with her.	Я понемногу привыкал к ее свободным манерам, к духу эмансипации, пронизывающему все ее поступки, - но только теперь стал догадываться, что без всяких рассуждений, стремительно и слепо влюбился в нее.
In wine there is truth, and although I was able to contain my excesses, and fell short of protesting my undying amour, our conversation had touched on most remarkably personal matters.	Утверждают, что в вине - истина; и хотя я не утратил способности сдерживать себя, подавляя непрошеные пылкие страсти, наш разговор принял сугубо личный характер.
Soon after nine-thirty, I knew I could delay no more.	Когда пробило половину десятого, я понял, что медлить далее не в состоянии.
I had only half an hour before I had to leave, and as I had no idea of when or how I should see her again, I felt that then was the. moment to state, in no uncertain terms, that to me she was already more than just a pleasant companion.	У меня оставалось всего полчаса, я не имел ни малейшего представления о том, когда увижу ее снова, и счел момент подходящим, чтобы сказать Амелии без всяких околичностей: она для меня стала куда дороже, чем просто приятная собеседница.
I poured myself a liberal helping of port, and then, still uncertain of how I was to phrase my words, I reached into my waistcoat pocket and consulted my watch.	Я щедро плеснул себе в бокал еще портвейна и, раздумывая, какие выбрать слова, залез в жилетный карман и вытащил часы.
"My dear Amelia," I started to say. "I see that it is twenty-five minutes. to ten, and at ten I must leave.	- Моя дорогая Амелия, - начал я. - Сейчас уже без двадцати пяти десять, а в десять мне придется уехать.
Before that I have something I must tell you."	Но до того я должен кое-что вам сообщить.
"But why must you leave?" she said, instantly destroying the thread of my thoughts.	- Зачем вам уезжать? - откликнулась она, решительно прервав нить моих мыслей.
"I have a train to catch."	- Должен же я успеть на поезд.
"Oh, please don't go yet!"	- Ну пожалуйста, не уходите!...
"But I must return to London."	- Мне надо вернуться в Лондон.
"Hillyer can take you.	- Хиллиер отвезет вас.