Маска полуночи (ЛП)

Драйзек быстро устал от их общества. Ему не оставалось ничего, как ждать отплытия корабля. Ривен вернулся в свою каюту и стал обдумывать ситуацию. Ещё несколько часов грохот от бурной деятельности не давал покоя, затем послышались крики и судно отчалило.

Когда Плеть Демона выбралась из гавани в открытое море, Ривен объявился на палубе и поднялся на мостик. Он чувствовал на себе взгляды экипажа, читал в них немой вопрос, но проигнорировал их, не дав матросам ни куска пищи к размышлению. Убийца опёрся на перила и стал наблюдать, как в тумане тают огни Селгаунта. На мгновение, он подумал о девчонках, которые где–то там скучают по нему. И задался вопросом — ищет ли его где–то там, в городе, Кейл.

Ривен подозревал, что ищет.

И в сотый раз спросил себя — а правильно ли я поступил?

* * * * *

В своей комнате, в Пучине, Кейл попытался обнаружить Ривена или слаадов, но попытка провалилась. Шейд не был удивлён. Он ожидал, что Странник позаботится о защите от прорицания. Так же Кейл попытался найти Саккорс, сосредоточив всю мощь заклинания на названии города. И тут он не добился успеха. Ему с Джаком придётся воспользоваться обычными методами.

Ночь и ещё два дня Кейл с полуросликом посещали припортовые таверны и гостиницы, околачиваясь среди морских волков. В такой атмосфере Эревис чувствовал себя великолепно. Она напоминала ему о юности, проведённой в Вестгейте, о временах, когда жизнь казалась не такой сложной, а единственной заботой юного бандита был заработок, способный прокормить его.

Они с Джаком потратили кучу золота, покупая выпивку и расспрашивая моряков, куртизанок, торговцев, служанок, барменов, портовых рабочих и любого другого, кто мог знать хоть что–то о жизни района доков. Кейл использовал свою способность, незаметно перемещаясь с тенями сквозь толпу.

Как всегда, припортовые забегаловки были полны слухов и небылиц — нападение драконов на севере самую значительную часть этого мусора — но ни один из них не дал ничего, что могло бы рассказать о Ривене и слаадах. Кейл наблюдал, как десятки судов швартовались у причала и выходили в море, и после каждого отбытия ему казалось, что он наблюдает за побегом слаадов. Через некоторое время ему начало казаться, что Ривен со спутниками либо вообще не побывал в Селгаунте, или, возможно, купил проезд у контрабандистов вне пределов порта.

Во вторую ночь после очередного бесплодного дня поисков, Кейл и Джак направились в Пучину.

— Ты никогда не думал заняться чем–нибудь этаким? — сказал полурослик, кивнув на группу искателей приключений: двух воинов в чешуйчатых кольчугах, вооружённых мечами и луками, какого–то полного мужчину, одежда которого выдавала в нём мага, и одетого в броню священника Латандера, с жёлтым эмалированным амулетом в форме солнца, что болтался и звенел о кирасу, и со свисавшей с пояса булавой. Четвёрка авантюристов, проходя по пирсу, шутила меж собой, посмеиваясь над волшебником.

— Стать таким как эти? — недоверчиво переспросил Кейл. — Ты шутишь?

Джак отрицательно покачал головой:

— Я не собирался предлагать тебе стать авантюристом, Кейл. По крайней мере, я не совсем это имел в виду… Я говорил о людях, совершающих благородные поступки, — он прокашлялся и продолжил: — Речь о героях.

Кейл рассмеялся бы, если бы не серьёзный тон полурослика. И шейд лишь сказал:

— Искателей приключений интересуют только деньги да расхищение гробниц, Джак. Если даже герои и существуют, то этих так точно не назовёшь.

Полурослик остановился и уставился на него. Джак нахмурился.

— Что имелось в виду под 'если даже и существуют'? Ты хочешь сказать, что героев нет? А как же Чазар? Или Семь Сестёр? А Хелбен Арансан? Да тот же король Кормира Азун, пока был жив.

Кейл лишь покачал головой, а затем ответил:

— Эти люди совершали замечательные поступки, возможно даже вершили великие дела, но стоит ли называть их героями? Я не уверен, Джак. Это слово… делает людей менее значимыми, делая из них скорее легенду, чем реальность.

— Ты это о чём? — удивлённо спросил полурослик.

— А вот о чём… — отозвался Кейл, тщательно подбирая слова. — Ты считаешь, что мы знаем достаточно о тех мужчинах и женщинах, которых ты перечислил? Ты думаешь, что их поступки, определяют то, кем они являются? Кто–то убил дракона, другой разбил вражескую армию, третий противостоял демону. Это всё прекрасно. Но какие у них отношения с друзьями? А с семьёй? Готов держать пари, что тут у них намного больше неудач, чем успехов. А разве это не тот критерий, по которому их тоже нужно судить? Мы цепляемся лишь за одну сторону их жизни, хватаемся за неё, так как она нам нравиться, приводит в восторг. И мы называем их героями. Проклятье, Джак, мы столкнулись с демонами, противостояли дракону. Но никто ничего о нас не слышал. И я готов поставить всё своё состояния на то, что никто не вспомнит о нас и не назовёт героями. Да и должны ли?

Ответ полурослика, произнесённый едва слышимым шёпотом, удивил шейда:

— Я не знаю. Может и должны.

Кейл рассмеялся, пытаясь скрыть удивление:

— Неужели ты постарел и стал философом?