Масонство и закон

Семнадцатая ландмарка в системе Маккея формулируется так: «Каждый масон должен подчиняться законам и постановлениям масонской юрисдикции, в которой он проживает, даже если при этом он не является членом какой-либо ее ложи». Другими словами, считается, коль скоро это ландмарка, что все масонские организации обладают юрисдикцией над всеми масонами, проживающими в пределах их территориальных границ, независимо от того, являются ли эти масоны их аффилированными членами или независимыми масонами, и если они аффилированы в ложе, то все равно, в какой именно юрисдикции. Эта предполагаемая ландмарка как таковая опровергается тем фатальным возражением, что ее формулировка предполагает наличие территориальной юрисдикции лож, чего не было вплоть до XVIII века. Бр. Мур, впрочем, идет еще дальше и отрицает, что территориальная юрисдикция над масонами иных территорий (иностранными или из других штатов) и неаффилированными масонами вообще является масонским законом. Он пишет: «Если бы масон с законным статусом в своей ложе, занесенный в реестр одной из наших американских великих лож, был бы виновен в правонарушении, совершенном против масонов во Франции, согласно уложениям французского масонского законодательства, он не мог бы быть осужден ложей Великого Востока Франции за это правонарушение. Член ложи Великого Востока Франции, виновный в масонском преступлении, согласно уложениям нашего закона, не может быть судим здесь в одной из наших лож, и тем более это касается неаффилированных масонов. Статус масона определяется не только тем фактом, что он в свое время был принят в масоны и впоследствии стал независимым, но и взаимоотношениями между юрисдикцией, в которой он стал масоном, и юрисдикцией, в которой он проживает и совершил какое-то масонское преступление. Несколько лет тому назад почти все великие ложи в Соединенных Штатах разорвали братские отношения с Великой ложей штата Вашингтон, потому что последняя признала некоторые негритянские ложи[79]. Или на мгновение предположим, что неаффилированный масон, ставший таковым в штате Вашингтон, но проживающий в Массачусетсе, совершил масонское преступление во втором из этих штатов, – разве его судили бы за это в Массачусетсе?». Наверное, сторонники Маккея могут парировать тем, что ответ на этот вопрос зависит от того, считать ли вообще масоном того брата, который был посвящен в Вашингтоне, но затем разорвал связи с ложей. Этот ответ им могут припомнить, если они возьмутся рассуждать о масонском общении между вашингтонскими масонами и местными иррегулярными масонами. Но в любом случае, следует прислушаться к следующему доводу Бр. Мура: «Эта предполагаемая ландмарка, – пишет он, – очень ярко иллюстрирует опасность, которую представляют собой обобщения без рассмотрения всех фактов, которые могут в будущем собраться в целую проблему».

Говоря языком общего масонского права, насколько далеко распространяется территориальная юрисдикция на права проживающих на данной территории масонов вне зависимости от того, где они вступили в Орден?

Чтобы понять позицию Маккея и позицию Мура, который критикует Маккея и не только отвергает предполагаемую ландмарку – что, несомненно, мы тоже должны сделать, – но также и отрицает наличие какой-либо территориальной юрисдикции вообще, – так вот, чтобы понять две их позиции, я полагаю, нам следует обратиться к животрепещущему вопросу юриспруденции в целом – о юрисдикции над преступлениями.

В современном мире сосуществуют четыре теории уголовной юрисдикции. Первая – это территориальная теория, «теория суда места совершения» (forum delicti commissi), согласно которой правонарушения подлежат наказанию только и исключительно властью того места, где преступление совершено, безотносительно принадлежности правонарушителя. Это теория англо-американского права, которой наш закон до сих пор очень упорно придерживался, что привело к ряду любопытных случаев.