Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 11, 14, 16 марта 1990 г.

С одной стороны, мы исходим из той реальной роли, которую Коммунистическая партия играла и продолжает играть в нашем обществе, а с другой стороны, наверное, не очень современно и цивилизованно то, что Конституция какого-то государства выделяет одну общественную организацию и отдаёт ей заранее приоритет в сфере политической жизни. Так вот, этого не следует делать в Конституции, потому что, в самом деле, роль Коммунистической партии определялась и определяется и, думаю, будет определяться не тем, что записано в Конституции, а тем, насколько партия будет выражать интересы народа. Если она будет продолжать оставаться партией народа, выражающей интересы, подлинные, коренные интересы рабочего класса, крестьянства, тех, кого мы называли трудовой интеллигенцией, иначе говоря, интересы народа, значит, она навсегда сохранит своё особое положение среди общественно-политических организаций и ей не будет равных. Но делать это надо не с помощью Конституции. И если мы сейчас в Конституции попытаемся оставить эти формулировки, я думаю, что авторитет партии от этого только пострадает.

В. М. Мишин (Член ЦК КПСС, секретарь ВЦСПС)

Не знаю, товарищи, как вы, но я сегодня как член Центрального Комитета партии, избранный ⅩⅩⅦ съездом нашей партии, большого уважения к нам не ощутил, потому что вынужден выходить на эту трибуну и высказываться по документу, который мы получили за 10—15 минут до второго заседания.

Что касается существа документа. Мне представляется, заслуживает в принципе поддержки формулировка — «партии и другие общественно-политические, профсоюзные, молодёжные организации и иные общественные организации»,— далее по тексту.

У нас сегодня в нашей реальной жизни существуют партии. И я имею в виду не пресловутый «Демократический союз», который громко кричит и называет себя партией. Я, например, считаю, что «Саюдис» в Литве — это настоящая, со всеми атрибутами политическая партия, и продемонстрировала она это на последних выборах. Чтобы больше уже не выходить, я, товарищи, ещё хотел бы поделиться некоторыми соображениями, которые меня глубоко волнуют.

На мой взгляд, партия сейчас находится на таком рубеже, за которым маячит тяжёлое будущее. По оценкам социологов Академии общественных наук, в нашем обществе впервые доля верящих в прогрессивную роль КПСС стала меньше той, которая убеждена в обратном.

Думается, это и есть количественное измерение кризиса доверия к нашей партии. Сумеем ли мы переломить эту тенденцию — падение авторитета партии в широких массах — вопрос далеко не риторический. Это вопрос жизни и смерти КПСС, а может быть, и всего советского общества.

И его решение, на мой взгляд, в наибольшей степени зависит от двух факторов.

Во-первых. Насколько программные документы партии — речь идет и о Платформе, и об Уставе — будут соответствовать характеру демократического развития нашего общества, будут отражать интересы народа, будут привлекательны для молодёжи.

И во-вторых, насколько привлекательны будут личности тех политических лидеров, которые станут олицетворять партию в сознании масс.

Поскольку я больше уже выступать не буду, передам свои замечания по Уставу в письменном виде. А вот на втором аспекте хотел бы коротко остановиться и высказаться перед своими товарищами по ЦК.

Известно, что разговоры и слухи о разногласиях в Политбюро тем упорнее, чем настойчивее они опровергаются нашими лидерами в своих выступлениях. Как пример крайнего толка приведу заявление известного писателя Анатолия Приставкина в его последнем интервью. Цитирую: «КПСС не начинала перестройку. Начал её один человек — Горбачёв. Начал вопреки партии и продолжает вопреки ей. Более того, все пять лет перестройки показали, что КПСС и есть основной её тормоз». Добавлю к этому мнению, что мне и, думается, всем нам приходилось встречать и куда более непарламентские на этот счёт выражения. Взять хотя бы два февральских митинга в Москве. Можно, конечно, закрывать глаза на это обстоятельство, не очень лестное, по-моему, и для самого Михаила Сергеевича Горбачёва, можно относить это на счет инсинуаций наших политических противников, но считаю, что полезнее для партии увидеть в этом серьёзные предостережения и признать объективные основания для распространения подобных мнений.

Приходится слышать такое объяснение, что, дескать, другие члены Политбюро реже выступают, поэтому их роль в процессах обновления не столь заметна. На мой взгляд, согласиться с этим тоже полностью нельзя. Более того, чем чаще выступает перед широкой аудиторией, скажем, Егор Кузьмич Лигачёв, тем явственней его имя связывается с понятиями «консервативные силы партии», «правое крыло», «противники демократических перемен».