Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Наконец-то и Казахстан демократическим путём получил слово. Учитывая, что выступили пять представителей Украины, даже два представителя Верховного Совета России (и Председатель Президиума, и его заместитель), я прошу, наверное, я буду первым и последним от Казахстана, в порядке компенсации две минуты добавить.

Товарищи! Нынешний Пленум обсуждает вопрос такой важности, которого, наверное, не было на протяжении последних десятилетий. И, однако, подготовка его опять велась в большой спешке. Надо прямо сказать, что розданный нам проект я бы назвал продуктом аппарата Центрального Комитета, который разработан очень узким кругом людей. Почему-то для выработки таких судьбоносных для партии решений нельзя было привлечь партийных работников разных уровней, особенно из первичек. Почему не организована работа в комиссиях ЦК? Ведь в партии есть большие умы, большие практики. Есть Академия общественных наук в конце концов, партийные институты.

Мне кажется, что взгляд на партию сделан свысока, как с Олимпа, так сказать, панорамно, поэтому многие детали остались неразличимы. Так, размазаны различные уровни: первички, партийные комитеты, компартии. Задаю я себе вопрос: не превратимся ли мы в добровольное общество содействия чему-то или кому-то типа общества «Трезвость», куда зовёт нас товарищ Ельцин? Кулуарность, декларативность документа, где больше философии, чем практических мер, высокопарный язык, который поймёт не всякий,— более чем очевидны.

А партия и народ ждут этого документа. Ждут радикальных перемен. Ждут честного анализа наших неудач и практических мер. Да, мы потеряли время в первые три года, так как частичные реформы оказались недостаточными. В условиях надвигающегося кризиса экономики руководство потеряло уверенность, появились компромиссы, что привело к двусмысленным решениям, половинчатым мерам. Растерянность и наивная вера в призывы и обращения привели к обострению межнациональных конфликтов и забастовкам.

Чувствовалось, да и сейчас чувствуется, что многие решения принимаются на эмоциях, без практического расчёта и анализа. Нас бросает из стороны в сторону. Мы пошли методом проб и ошибок, и это дорого обошлось. Мы хотели создать рынок, на котором бы ходил рубль, но сегодня создали не рынок, а ту примитивную форму товарообмена, которая на страницах «Капитала» у нас определена: один топор равен трём овцам.

И вот сегодня всеобщим эквивалентом выступают мясо, овца, свинья и корова, а не рубль.

Политическая реформа началась с отстранения партийных структур от руководства экономикой, не создав новых в Советах. Экономика потеряла управляемость и разрушается. Мы решили проскочить переходный период с разбегу, а оказались в яме. Сказалось отсутствие опыта, а у некоторых руководителей — и компетентности управлять этими процессами. Нужно, товарищи, отрезветь, чтобы прийти к мысли, что половинчатыми мерами перестройку не осуществить.

Да, у нас сегодня есть смесь разнородных реформ. В некоторых мы продвинулись немножко вперёд, но радикальной реформы, товарищи, надо прямо сказать, пока не произошло. А на многих направлениях, особенно в политическом плане, мы серьёзно отстали. Это касается и партии. Ключевой вопрос — радикальное обновление партии. Нам нужно по-новому, исходя из реалий сегодняшнего дня, а не из глубин прошлого века, взглянуть на само понятие «партия», на её роль в обществе и конкретно в условиях перестройки. Главное на этом пути — развитие самодеятельности местных и первичных партийных организаций, обеспечение фактической власти партийных масс, создание такого механизма внутрипартийных отношений, который позволял бы каждому члену партии решающим образом влиять на выработку общепартийной политики, формирование и деятельность выборных органов.

Основная, товарищи, и серьёзная болезнь партии — это болезнь низового, но самого решающего её звена. Безмолвие, инертность партийных масс, послушно обсуждающих и голосующих за директивы вышестоящих органов, правильные или неправильные, затрагивающие или нет интересы этой первички или трудового коллектива, во многом предопределяют кризисные явления в нашей партии.

Тому виной несовершенство ряда положений Устава, сохраняющего пункты, принятые ещё в 1934 году, где существенно сохранена идея жёсткости и централизации власти. Неужели за полвека ничего не изменилось в нашем мире? В связи с этим, безусловно, находит поддержку тезис Михаила Сергеевича, что нужно по-новому трактовать понятие «демократический централизм», сделав ударение на слове «демократический» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Первичкам действительно нужно предоставить право: приёма в партию, определять собственную программу деятельности, организационную структуру, устанавливать сроки проведения собраний, избирать делегатов и членов партийных органов всех уровней и отзывать их, рассматривать персональные дела, использовать часть членских взносов на собственные нужды.