Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Я не знаю, зачем, после того как были проведены и парламентские, и специальные, и детективные расследования по событиям в Тбилиси, особенно после рассмотрения этого вопроса на Съезде народных депутатов СССР, понадобилось возобновлять эту дискуссию.

Для того чтобы ещё раз как-то попытаться восстановить истину, хочу сказать, что никакого заседания Политбюро не было, была обычная встреча в аэропорту. Помимо других вопросов было доложено о тревожных телеграммах из Тбилиси, было сказано, что удовлетворены просьбы грузинских товарищей об оказании необходимой помощи в обеспечении порядка, в том числе о возвращении тех подразделений внутренних войск, которые дислоцированы на территории Грузии и которые были переброшены в своё время в Армению.

Категорически было сказано, была дана категорическая установка Генерального секретаря, Политбюро решить вопрос политическим путём, путём политического диалога. Такие указания, такие рекомендации были даны. Вот всё, что происходило в аэропорту.

М. С. Горбачёв. Нет, не всё. Мы ещё поручили товарищу Шеварднадзе, несмотря на все поездки и прочее, и кому-то ещё…

Голоса. Разумовскому…

М. С. Горбачёв. Разумовскому вылететь в Тбилиси.

Э. А. Шеварднадзе. И это было, такой разговор состоялся, грузинские товарищи сказали, что нет необходимости в такой поездке. Вот вся истина.

Е. К. Лигачёв. Эдуард Амвросиевич, а никакого противоречия между нами и нет…

Э. А. Шеварднадзе. Нет, я не говорю, что есть противоречия.

Е. К. Лигачёв. Послушайте, что я сделать должен был, если 4‑миллионный журнал извращает суть вопросов? Я ведь тоже в конце концов имею возможность высказать свою точку зрения. Причём вы все молчите, дорогие товарищи.

М. С. Горбачёв. Я думаю, что на этом первую часть надо закончить и двигаться дальше.

Э. А. Шеварднадзе. Я думаю, зря здесь такая болезненная реакция. Во-первых, я не молчал: я давал объяснения Комиссии Верховного Совета СССР и всё, что необходимо было, сказал. Во-вторых, я веду не с вами дискуссию, а задаюсь вопросом, зачем вообще-то надо было начинать эту дискуссию после Съезда народных депутатов.

Е. К. Лигачёв. Я её не начинал.

Э. А. Шеварднадзе. Я вас и не обвиняю.

М. С. Горбачёв. Это лишь показывает, в какой обстановке мы ведём борьбу за реализацию нашей политики и что очень надо сохранять хладнокровие.

Э. А. Шеварднадзе. В целом проект платформы, безусловно, содержит основные ориентиры, которыми должна руководствоваться партия в условиях перехода к демократическому социализму.

Само понятие переходного периода предполагает чёткую этапность в движении к цели.

Этой платформой партия завершает определённый этап перестройки и переходит к следующему, который, несомненно, должен быть связан с принятием повой Конституции страны. При всей заманчивости быстрых решений я бы воздержался здесь от поспешности.

Полагаю, что нам не нужно фиксировать какой-то определённый срок. Рождение Конституции должно быть итогом утверждения базовых норм демократии.

Есть, однако, вещи, которые нельзя откладывать. Сегодня надо принять решения, сохраняющие перестройке шанс жизни. Если сегодня не удастся консолидировать здоровые силы, то завтра может возникнуть ситуация хаоса и анархии. И я разделяю тревогу выступающих с этой трибуны товарищей. В этих условиях нетрудно предвидеть выход на сцену больших и малых диктаторов, которым ничего не будет стоить повернуть назад развитие нашей страны.

Жизнеспособная партия не нуждается в монополии на власть. Она должна признать — и это фактически сделано в платформе, и это мужественный шаг — необходимость политического плюрализма, сотрудничества со всеми другими здоровыми общественно-политическими объединениями.

На новом этапе должна быть доказана способность партии соответствовать новой политической реальности. Это куда труднее, чем заявить о готовности к самообновлению.

Монополия на власть сыграла с нами скверную шутку. Она уничтожила политическую жизнь как сферу взаимодействия различных политических сил. И когда перестройка вызвала их к жизни, то оказалось, что синдром директивной властности лишил нас воли к общению с ними.

Перестройка отменила декларации и потребовала дел. Сколько лет, к примеру, декларировался принцип самоопределения. Этого было достаточно, ибо на любой принцип всегда находился довод силы. И вот этого довода сейчас мы лишились или лишаемся.

Если мы хотим сохранить наше содружество братских народов, то должны воссоздать его как договорный союз действительно суверенных государств, на деле содействовать наполнению принципа национальной суверенности каждой республики реальным содержанием.

Нам следовало бы с полным пониманием отнестись к предложениям коммунистов России о формировании их государственных и партийных структур с учётом происходящих в стране глубоких перемен. Только так, действуя таким образом, мы можем рассчитывать на сохранение жизнеспособного и сильного центра.