Матильда

– Ну, наверно, – сказала мама. – Перекись – страшно сильное вещество. Её даже для дезинфекции льют в унитаз, только под другим названием.

– Что ты мелешь! – завопил муж. – Я вам не толчок в сортире! Я не желаю, чтоб меня дезинфицировали!

– У меня и от разбавленного-то блонда сильно лезут волосы, так что уж и не знаю, что теперь будет с тобой! Удивлюсь, если макушка у тебя не станет голая, как колено.

– Но что теперь делать, что делать?! – вопил мистер Мухомор. – Скажите, что же мне делать, живей скажите, пока они ещё не начали вылезать!

Матильда сказала:

– На твоём месте, папа, я бы их хорошенько вымыла, с мылом. Только надо поспешить.

– А прежний цвет восстановится? – нервно спросил отец.

– Конечно, нет, дуралей, – ответила мама.

– Ох, господи, так что же мне делать? Я не могу вечно расхаживать в таком виде!

– Значит, придётся тебе перекраситься в чёрный цвет, – постановила мама. – Только сперва помой голову, да поскорей, не то красить будет нечего.

– Верно! – крикнул папа, тотчас приступая к действию. – Немедленно запиши меня на приём в твоей парикмахерской. На окраску волос. Да скажи им – срочно! Пусть кого хотят выкидывают из списка! А пока я иду мыть голову! – И он пулей вылетел из столовой, а миссис Мухомор, глубоко вздохнув, пошла звонить в салон красоты.

– Он иногда такие глупости вытворяет, правда, мамочка? – сказала Матильда.

И мама ответила, крутя телефонный диск:

– Вообще, мужчины не всегда такие умные, как они воображают. Сама поймёшь, детка, когда немного подрастёшь.

Мисс Ласкин

В школу Матильду отдали чуть позже, чем полагается. Большинство детей поступают в начальную школу в пять лет или даже раньше, но родители Матильды, не слишком занятые воспитанием дочери, забыли вовремя сдать нужные бумаги. Ей было пять лет с половиной, когда она в первый раз пошла в школу.

Местная школа для детей располагалась в унылом кирпичном здании и называлась «Начальная школа Кранчем-холла». Здесь обучалось около двухсот пятидесяти учеников в возрасте от пяти до двенадцати лет. Всем в этом заведении ведала, всем распоряжалась, всем командовала ужасная пожилая страхолюдина мисс Таррамбах.

Матильду, конечно, посадили в первый класс, где было ещё семнадцать мальчиков и девочек, приблизительно ее ровесников. Учительницу их звали мисс Ласкин; она была совсем молоденькая, не старше двадцати трёх – двадцати четырёх лет. Лицо у неё было бледное, тонкое, прямо ангельское лицо, а глаза голубые, и русые волосы. Вся она была такая тоненькая, хрупкая, что казалось: стоит ей упасть – разобьётся на тысячу осколков, как фарфоровая статуэтка.

Мисс Салли Ласкин была спокойна, сдержанна, она никогда не повышала голос и редко улыбалась, но, без сомнения, обладала редким даром – вызывать любовь и преданность своих учеников, всех сплошь, до единого. Она как будто сама ещё не забыла, какой страх, какая растерянность охватывают малыша, когда его впервые в жизни приводят в класс и велят беспрекословно слушаться старших. Удивительное тепло – даже чудилось, что от него делается теплей в комнате, – исходило от лица мисс Ласкин, когда она разговаривала с перепуганным новичком, тоскующим по маме с папой.

Мисс Таррамбах, директриса, представляла собой нечто абсолютно противоположное. Это было огромное, свирепое, жестокое чудище, которое держало в смертном страхе всех в школе – и учеников, и учителей. От неё, даже на расстоянии, так и веяло бедой и грозой, а когда она подходила к вам близко, вас прямо обдавало жаром, как от раскалённой плиты. Когда она шагала – мисс Таррамбах не ходила, нет, она вышагивала, как штурмовик, тяжёлой поступью, размахивая руками, – когда она шагала по коридору, вы буквально слышали её пыхтенье, а если ей на пути попадалась группка ребят, мисс Таррамбах в неё врезалась, как танк, и малыши кидались врассыпную. Слава богу, мы не часто встречаем таких людей, но, к сожалению, они существуют на свете, и каждому из нас хотя бы с одним из них хоть раз в жизни, наверно, придётся столкнуться. Если вам на пути попадётся такой человек, вести себя рекомендуется в точности как при встрече с разъярённым носорогом, выломившимся из чащи: залезьте на ближайшее дерево и там затаитесь, пока он не протопает мимо. Эту особу – её выходки, да и внешность – описать почти невозможно, но всё же кое-какие попытки я предприму, только в своё время, чуть попозже. А пока мы оставим директрису и вернёмся к мисс Ласкин, в первый класс, куда в первый раз пришла Матильда.

Сначала мисс Ласкин, как положено, вслух прочитала по журналу имена и фамилии учеников, а потом всем раздала по новёхонькой тетрадке.

– Карандаши, я надеюсь, вы с собой принесли, – сказала она.

– Да, мисс Ласкин, – прокричали все хором.