Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Все эти примеры показывают, что счастье, пусть оно и неотделимо от психологического состояния, сильно отличается от чувства удовлетворенности, потому что напрямую зависит от качества жизни человека. В свою очередь, оценка качества жизни человека зависит от взглядов на то, какую жизнь можно считать достойно прожитой.

У самообмана, на котором может основываться ложное чувство счастья, есть три недостатка. Во-первых, он не может быть постоянным, так как иллюзия всякий раз разбивается о действительность. Фантазиями сыт не будешь. Счастье, основанное на ложных представлениях, может быть лишь сугубо субъективным.

Во-вторых, такое счастье может быть далеким от реальности. Лежа в трубе на теплотрассе, вы представляете себе лишь всеобщее уважение и богатство, но не знаете, что скрывается за этой мультяшной картинкой и как по-настоящему протекает жизнь таких людей. Такое счастье – фальшивка.

Мы переходим к третьему пункту: такое счастье неполноценно. Допустим, в состоянии опьянения вы представляете, что окружены любящей дружной семьей, о которой заботитесь, а в реальности ваша семья перебивается с хлеба на воду из-за вашего алкоголизма. Будет ли ваше счастье таким же полным, как если бы вас на самом деле окружала любящая и обеспеченная семья? Может ли фантазия о черной икре быть лучше самой черной икры?

Многие путают счастье с удовлетворенностью, многие повторили бы ошибку Сайфера. Именно подобные знания – то, из чего складывается мудрость стариков. Отсюда и смесь сожаления со стыдом, к сожалению, нередко поджидающая людей на смертном одре; запоздало приходящее понимание, что мы, не задумываясь, связываем счастье с материальным положением дел.

Счастье – это чувство, но я бы не назвал его определенным чувством. Оно больше смахивает на качество чувства, которое сопровождает многие другие чувства, возникающие в результате протекающей достойно, по мнению человека, жизни. Я предполагаю (полноценная аргументация в данном случае невозможна), что счастье имеет отношение к рефлективному подтверждению знаний человека о самом себе. Оно завязано на желании второго порядка (желание желать именно то, чего желаешь, и именно так, как желаешь). Удовлетворенность может рассматриваться как субъективное ощущение удовлетворения желаний, как в случае с ужином Сайфера. Счастье – удовлетворенность от правильных желаний, как в случае с Нео, желающим спасти жизнь Морфеуса. Следовательно, есть связь между счастьем и нашей концепцией счастья. Чтобы быть счастливым, человеку нужно иметь адекватное представление о реальности и собственной жизни, и всего остального мира.

Три тезиса о счастье

В продолжение всего вышесказанного я хочу рассмотреть три тезиса о счастье. Первый – что умиротворенность связана с долгосрочным ощущением счастья, которое обсуждалось ранее, и понятием о правильном расположении души. Счастье лучше всего понимается в перспективе безмятежности. Под этим углом основным свойством счастья является его близость к состоянию покоя – их роднит отсутствие глубинных противоречий. Также оно близко к состоянию покоя в том смысле, что больше напоминает остановку, чем движение к цели. Это конечное состояние, завершение и воплощение в жизнь, а не ощущение недостаточности и недостатка. Слово «безмятежность» обычно используется для передачи греческого термина ἀταραξία, прямого конкурента термина εὐδαιμονία, употреблявшегося Платоном и Аристотелем. Последнее обычно переводится как «счастье» и чуть реже – «блаженство». Понятие ἀταραξία также с трудом поддается переводу, и «безмятежность» – самое близкое к нему. Понимание счастья как умиротворенности помогает нам обнаружить, что враг счастья – тревожность. Я подразумеваю под этим словом не тревогу по поводу того или иного события, не беспокойство о том, чтобы вернуться на «Навуходоносор» и не попасться Агентам, но тревогу об общем шатком положении вещей, которая, подобно «занозе в мозгу», мешает спать по ночам.