Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Одной из самых сильных идей Маркса об эксплуатации рабочей силы при капитализме является теория прибавочной стоимости. Маркс хотел выяснить, на чем капиталисты делают прибыль. После тщательного анализа капиталистического производственного цикла он пришел к выводу, что капиталисты наживаются на том, что платят работникам меньше, чем они того заслужили. Бытует мнение, что прибыль – это искусное жонглирование изменениями спроса и предложения: якобы капиталисты продают товар, когда цена превышает затраты на производство. Маркс обнаружил, что это происходит слишком редко, чтобы быть постоянном источником прибыли. Он также выяснил, что стоимость сырья, необходимого для производства товаров, фиксированна. Единственная величина, которой они могут манипулировать, – оплата труда. По подсчетам Маркса, в условиях капитализма работодатели платят сотрудникам ровно столько, сколько нужно для выживания, оставляя себе остальное. Если человек трудится восемь часов в день, ему платят за пять или шесть часов; из оставшихся двух-трех часов складывается прибыль капиталиста.

«Матрица» – незабываемое зрелище, но фильму не удается убедить своих зрителей «проснуться» к борьбе с эксплуататорами, которые превращают большую часть человечества в батарейки. Не удается отчасти потому, что создатели фильма не показывают, чего лишается человечество, подключенное к Матрице. Всегда можно возразить, что люди и машины живут в симбиозе, и мир иллюзий, в который хочет вернуться Сайфер, не так уж плох. Матрица выглядит довольно удобной, в ней есть «по-настоящему классная лапша», стабильный заработок и крутая клубная жизнь. Да, людям приходится вырабатывать энергию, но в Матрице есть место для всех, и так красочно! Другими словами, человечество работает, но зарабатывает ровно столько, сколько заслуживает.

Если бы «Матрица» действительно стремилась стать марксистской декларацией и побудить людей «очнуться», мир Матрицы был бы окрашен в черно-белые цвета, символизируя степень эксплуатации человеческой энергии. Возможно, при черно-белой Матрице и красочном мире «Навуходоносора» революция, за которую сражались люди, выглядела бы так же привлекательно, как Страна Оз, когда Дороти помахала Канзасу на прощание.

Глава 19 Эпоха постмодерна и симуляция в «Матрице» Дэвид Веберман

Давайте рассмотрим следующую гипотезу: где-то между 1966 и 1974 годами мир изменился – наш мир изменился. Серьезно. Это не общепринятая точка зрения, но многие ученые и историки утверждают, что именно в этот период мы вошли в новую эру, оставив позади эпоху модерна и оказавшись в кардинально новых обстоятельствах. Теперь мы все живем в эпоху постмодерна.

Что же произошло? Множество вещей. Деиндустриализация, переезд населения в пригороды и значительный рост гибкости накопления капитала, который привел к явлению, называемому теперь глобализацией. Во всех видах искусства и архитектуре чистота и глубина уступили место иронии и поверхностности, в то время как пропасть между высоким и низким искусством практически сгладилась: взять тех же Энди Уорхола и Мадонну. Многие философы отказались от идей эпистемологического и этического фундаментализма – несокрушимой аксиоматической основы наших знаний и ценностей. И, конечно, во всем этом огромную роль сыграло развитие технологий. Первое поколение детей, взращенных на «телевизионной» диете, появилось именно в это время. После телевидения появились кабельное телевидение, видео, факс, психостимуляторы, компьютеры, мобильные телефоны и интернет.

Все это повлияло на наши мысли, желания и чувства. Как могло быть иначе? Природа человеческого существования претерпела и продолжает претерпевать изменения. Лишенные реального понимания собственного места в этом мире, мы превратились в духовных кочевников. В мире, где нет места серьезности, мы стали неверующими циниками. В мире, построенном на наркотиках, наша личность стала размытой и утратила уникальность. В кого же мы превратились в этом полностью опосредованном мире? Этот вопрос приводит нас к «Матрице» сестер Вачовски и Матрице как набору отраженных образов, в которых мы запутались сильнее, чем когда-либо (насколько мы можем это отследить). Это можно называть истиной, реальностью или кроличьей норой. Если смысл фильма именно в этом, то это взгляд на самих себя как в текущем моменте, так и в обозримом будущем.

«Матрица» вышла в прокат в 1999-м, а не 1969-м, поэтому ей нетрудно было найти отклик у зрителей. Мы понимаем этот фильм, понимаем его силу, – не только как футуристической научной фантастики, но и как отражение нашего общества. Это не первый фильм или произведение искусства, рассуждающее на данную тему, но, вероятно, самый продуманный философский фильм, обращающий внимание на одно из главных постмодернистских явлений: размытую или исчезающую грань между реальностью и симуляцией.