Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Радости испанцев не было предела. «Копья наших врагов сломаны! – восклицал поэт Абли – Абд-ер-Рахман ибн Ахмад. – Мы унизили их гордость! «Мерзкая чернь» подрубила корни их силы. Их мертвые, которых мы сбросили в колодец, будут долго ждать отмщения!» Положение арабов было еще опаснее, поскольку они ссорились еще и между собой. Начавшаяся анархия возродила роковое соперничество между маадитами и йеменитами. Во многих районах, к примеру в Сидоне, шли активные боевые действия. В провинции Эльвира, когда надо было выбрать преемника Яхьи, йемениты, коих, судя по всему, было большинство, сцепились с маадитами за главенство не на жизнь, а на смерть. Разногласия в такой тяжелый момент могли привести к полному краху. К счастью, йемениты осознали это вовремя. Они уступили, и, по соглашению с противниками, лидерство было отдано Саувару (наследник четвертой очереди Хонайды, вождя бени каи, которое осело в Маракене, недалеко от Альболоте, к северу от Гранады). Этот грамотный вождь стал настоящим спасителем своего народа, и через много лет было сказано: «Если бы Аллах не дал арабам Саувара, они были бы истреблены».

Кайсит, как и Яхья, Саувар, естественно, хотел отомстить за смерть своих соплеменников, но у него был и личный мотив для мести: при штурме Монте-Сакро испанцы убили его старшего сына. С тех самых пор он был охвачен неутолимой жаждой мести. Согласно его собственному свидетельству, он уже вступил в зрелый возраст. «Женщины уже не ценят мою любовь, – сказал он в одной из своих поэм, – потому что мои пряди поседели». Он привнес в кровавую задачу, поставленную перед собой, упрямую жестокость, почти немыслимую в молодом человеке, но понятную в убеленном сединами ветеране, который под влиянием одной пламенной страсти закрывает свое сердце от жалости и прочих человеческих чувств. Создавалось впечатление, что он считал себя ангелом разрушения, и все его добрые инстинкты – если таковые существовали – оказались подавленными убеждением в своей божественной миссии.

Собрав под свои знамена столько арабов, сколько было возможно, Саувар поставил перед собой цель вернуть Монте-Сакро. Для этого у него было две причины. Он хотел иметь в своем распоряжении надежную крепость – базу для последующих операций, и утолить жажду крови убийц сына. Хотя в Монте-Сакро был отнюдь не маленький гарнизон, арабы взяли крепость штурмом. Месть Саувара была страшной. Он умертвил всех солдат гарнизона, а их было около шести тысяч. Затем он стал штурмовать другие крепости. За каждой победой следовала ужасная резня. Этот страшный человек не щадил испанцев. Он уничтожал их целыми семьями, и потом во многих поместьях не осталось ни одного наследника.

Охваченные ужасом испанцы Эльвиры обратились к правителю Джаду с просьбой о помощи, обещав впоследствии повиноваться ему. Джад согласился, присоединил к испанцам свое войско и, встав во главе его, атаковал Саувара.

Арабское войско ожидало противников не моргнув глазом. Сражение было ожесточенным, но арабы одержали верх, преследовали противника до ворот Эльвиры и убили семь тысяч человек. Это сражение, известное как Битва Джада, наполнило сердца арабов неописуемой радостью. До этого они ограничивались нападением на замки, но теперь впервые они разбили противника на открытой местности и принесли множество жертв маннам Яхьи. Воин и поэт Саид ибн Джуди выразил свои эмоции следующим образом:

«Кознелюбивы и хитры, военной вы пошли тропой, но вы нашли в конце тропы позорной смерти водопой. Восстанье ваше подавив, мы правую свершили месть, мы разгромили вас, рабов, отринувших закон и честь. Рабы и сыновья рабов, вы раздразнили львов и львят, что верность братьям и друзьям и соплеменникам хранят! Сгорите ж в пламени войны, упрямства буйного сыны, теперь пылают и мечи, враждою к вам раскалены. Сражался с вами ратный вождь, которого послал халиф, он славы жаждал и погиб, сердца друзей испепелив. Пришли мы с мщением за тех, чья жизнь для славы рождена, их возвышают с детских лет великих предков имена. Погибель тысячам из вас мы принесли, ведя борьбу, но разве смерть вождя равна той смерти, что дана рабу! Вы изувечили его, а он с почетом принял вас, вам страх пред ним не помешал убить его в кровавый час.

Вы в верности ему клялись, злодеи, черные сердца, предательством напоены, вы умертвили храбреца. Наипрезреннейшим рабам, вам вероломство помогло, убийство совершили вы, призвав себе на помощь зло. Всегда от благородных раб той отличается чертой, что раб не соблюдает клятв, для низких клятва – звук пустой. Поэтому да поразят везде, и всюду, и всегда клятвопреступников-рабов гнев, и возмездье, и вражда. Был полководец храбрым львом, опорой башен крепостных, он был защитой бедняков, оплотом старых и больных. Он кротость сочетал с умом, бесстрашье – с мудрой добротой. Кто в мире обладал такой душой – отважной и простой?

О, Яхья, мы сравним тебя с богатырями прежних дней… О нет, и витязей былых затмил ты славою своей. Да, Бог тебя вознаградит и место даст тебе в раю, что уготован для мужей, погибших в праведном бою»[3].