Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

К всеобщему ослаблению смелости и энтузиазма добавилась глубочайшая деморализация владельцев замков, особенно в провинциях Хаэн и Эльвира. Эти «бароны» совершенно забыли, что взяли в руки оружие исходя из патриотических побуждений. В своих укрытых шапками облаков крепостях они стали скорее бандитами, которым наплевать на закон и религию. Из своих укрепленных цитаделей они высматривали путешественников и набрасывались на них, словно хищные птицы, не разбирая, где друзья, а где враги. Жители каждой деревни и небольших городов проклинали тиранов, и тот, кто разрушит массивные башни и сровняет с землей ненавистные стены, мог рассчитывать на искреннюю благодарность населения. Но это мог сделать только султан, и надежды угнетенных, естественно, обратились к нему.

Следует также отметить, что конфликт больше не был национальным и всеобщим, а принял религиозный характер.

Ибн-Хафсун первоначально не делал различий между христианами и мусульманами. Если человек был испанцем, желавшим сражаться за национальные интересы, и мог держать в руках оружие, его религиозные убеждения не учитывались. Однако после того, как он сам и его самый могущественный союзник Ибн Мастана открыто приняли христианство и, желая вернуть этой религии прежнюю пышность, построили в каждом регионе роскошные церкви, условия изменились. С тех пор Ибн-Хафсун, он же Самуэль – так он теперь именовал себя – доверял исключительно христианам. Все доходные посты и высокие титулы предназначались только для них. Бобастро стал средоточием фанатизма, такого же строгого и мрачного, как тот, что шестьюдесятью годами раньше вдохновлял монахов Кордовы. Дочь Ибн-Хафсуна, ревностная и бесстрашная Арджентея, подавала пример. Несмотря на просьбы отца, который после смерти жены Коломбы желал, чтобы дочь вела хозяйство в доме, Арджентея создала нечто вроде монастыря внутри крепости и, больше не надеясь, как и многие другие, на победу испанцев, стала воспитывать стремление к мученичеству – ей предсказал монах, что она примет смерть за Христа. Горячее стремление к христианству в сочетании с презрением к исламу стало камнем преткновения для многих, кто раньше стремился к национальной независимости. Несмотря на свою ненависть к арабам, они были глубоко привязаны к религии, которую переняли у них. Также не следует забывать, что испанец практически всегда является ревностным верующим, какую бы религию он ни исповедовал. Бывшие рабы и их потомки желали любой ценой не позволить христианству снова стать господствующей религией, опасаясь, что, если это произойдет, неизбежно возродятся прежние претензии, жертвами которых они станут. Сама религия стала яблоком раздора. Повсеместно испанские христиане и испанские мусульмане взирали друг на друга с подозрением и завистью, и в некоторых местах вспыхивали кровопролитные конфликты. В провинции Хаэн ренегат Ибн ас-Шалия, отвоевав Казлону, крепость, которую у него отобрали христиане, умертвил весь гарнизон. Это было в 898 году.

Таким образом, национальная партия была намного менее могущественной, чем могла казаться. В сердцах ее сторонников священный огонь – только он помогает вершить великие героические дела – не пылал, а едва заметно тлел. Люди были разобщены и сильно устали от постоянных конфликтов. Многие из них не имели ничего против примирения с султаном, защитником традиционных ценностей, – если бы только султаном был не Абдуллах. Примирение с лицемерным тираном-мизантропом, отравившим двух своих братьев, казнившим третьего и умертвившим двух своих сыновей по подозрению и без суда, было немыслимым. Но теперь Абдуллах был мертв, и его преемник ничем его не напоминал. Абд-ер-Рахман был наделен всеми качествами, необходимыми, чтобы завоевать симпатию и доверие народа – чтобы нравиться, ослеплять и править. Он имел внешние черты, отнюдь не лишние для обладателей власти: его любезность и изящество восхищали, а блестящий ум – завораживал. Все, кто имел с ним дело, восхваляли его таланты, милосердие и умеренность. Доказательством последней стало снижение налогов. На впечатлительные умы влияла и печальная судьба его отца, убитого в расцвете сил, равно как и тот факт, что в свое время несчастный принц был вынужден искать убежище в Бобастро.