Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Если бы Фатимиды сумели обеспечить себе плацдарм на земле Андалусии, у них, безусловно, нашлись бы последователи. Идея пришествия Махди была распространена в Испании, как и во всем мусульманском мире. В 901 году принц Омейядов объявил себя долгожданным Махди. А в книге, написанной за двадцать лет до основания халифата Фатимидов, содержится пророчество известного теолога Абд аль-Малика ибн Хабиба. Согласно этому пророчеству, потомок Фатимы будет править в Испании, завоюет Константину – все еще считавшуюся столицей христианства, убьет всех мужчин в Кордове и соседних провинциях, а также продаст их жен и детей, так что «мальчика можно будет обменять на хлыст, а девочку – на шпору». Как обычно, в такие пророчества верили по большей части представители низших классов, но и среди образованных людей, и особенно среди свободных мыслителей, Фатимиды, вероятно, нашли бы сторонников. Философия проникла в Испанию при Мухаммеде, пятом султане Омейядов, но она не пользовалась популярностью, и нетерпимость была здесь острее, чем в Азии. Андалусские теологи, которые путешествовали на Восток, с благочестивым ужасом говорили о терпимости Аббасидов и особенно о встречах ученых всех религий, где обсуждались метафизические вопросы, без учета откровений и где даже мусульмане иногда позволяли себе насмехаться над Кораном. Простые люди не принимали философов, которых считали нечестивцами, и всегда были готовы забросать их камнями или сжечь. Поэтому мыслителям приходилось скрывать свои взгляды, и такое ограничение не могло не раздражать. Разве не были они готовы при этом поддержать династию, чьи принципы совпадали с их собственными? Вероятнее всего, да. И Фатимиды были такого же мнения. Представляется, что они пытались найти приют в Испании и с этой целью направили туда философа по имени Ибн-Масарра (883–931). Этот самый Ибн-Масарра, пантеист из Кордовы, изучал переводы греческих книг, приписываемых арабами Эмпедоклу. Обвиненный в нечестивости и вынужденный покинуть страну, он отправился на восток, где познакомился с доктринами разных сект и, судя по всему, вступил в секту исмаилитов. На это указывает его поведение после возвращения в Испанию – вместо того чтобы щеголять своими идеями, как он делал в молодости, он стал их скрывать, всячески демонстрируя набожность и благочестие. Можно предположить, что главы тайного общества подучили его надеть личину ортодоксальности. Благодаря этой маске и блистательному красноречию ему удавалось обмануть чернь и одновременно привлечь больше учеников на свои лекции, ведя их шаг за шагом от веры к сомнению, а от сомнения к неверию. Правда, ему не удалось обмануть духовенство, которое, всполошившись, сожгло не самого философа – этого Абд-ер-Рахман III не позволил бы, – а его книги. Хотя нет прямых свидетельств того, что Ибн-Масарра был миссионером исмаилитов, представляется определенным, что Фатимиды делали попытки найти сторонников в Испании и, в определенной степени, преуспели. Их господство, безусловно, доставило бы радость свободным мыслителям, но стало бы бедствием для масс, и в особенности для христиан. Варварское замечание путешественника Ибн-Хаукаля показывает, что могли бы ожидать последние от рук фанатиков-кетамиан. Отметив, что христиане, которых в деревнях насчитывается несколько тысяч, часто создают проблемы своими восстаниями, Ибн-Хаукаль предлагает готовое средство сделать их безобидными в будущем, а именно полностью их уничтожить. Единственным препятствием для претворения в жизнь этого превосходного, по его мнению, плана является его утомительность. Но, в конце концов, это всего лишь вопрос времени. Ясно, что кетамиане скрупулезно выполнили бы пророчество Абд аль-Малика ибн Хабиба.

Для арабов Испании угроза с юга была велика, но с севера, где быстро набирало силу королевство Леона, – больше.