Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Подобными средствами Ибн-Аби Амир создал партию, преданную его интересам. Но своим первейшим долгом он считал удовлетворять все прихоти султанши, осыпать ее дарами, подобных которым она никогда не получала. Причем он зачастую проявлял большую изобретательность. К примеру, однажды он приказал сделать серебряную модель дворца, за которую заплатил баснословную сумму, и, когда чудесная игрушка была закончена, слуги пронесли ее по городу во дворец халифа – к большому удивлению толпы, которая никогда не видела таких дорогостоящих игрушек, равно как и столь тонкой работы серебряных дел мастеров. Аврора никогда не уставала восхищаться этим подарком и с тех самых пор не упускала возможности продвинуть своего протеже и увеличить его состояние. Они стали настолько близки, что это дало пищу для скандала. Ибн-Аби Амир, однако, не обходил вниманием и других обитательниц гарема. Они легко попадали под влияние его великодушия, изысканной речи, обходительных манер. Старый халиф ничего не мог понять. «Не знаю, – жаловался он своему приближенному, – как этот молодой человек завоевывает сердца женщин из моего гарема. Я даю им все, что они пожелают, но им не нравится ничего, что исходит не от него. Не понимаю, кем его считать: очень умным и ловким слугой или могучим колдуном. Но мне как-то тревожно думать о государственных деньгах, которые проходят через его руки».

Молодой глава монетного двора действительно сильно рисковал. Он был исключительно щедр к друзьям, но за счет казны, и поскольку его быстрый подъем – можно сказать, взлет – естественно, вызвал зависть, в конце концов враги обвинили его перед халифом в злоупотреблениях. Ибн-Аби Амир был вызван во дворец для отчета об использовании средств. Он обещал немедленно явиться, а сам поспешил к своему другу визирю Ибн-Хадаиру, которому откровенно объяснил ситуацию и сказал, что ему срочно нужны деньги для покрытия дефицита. Ибн-Хадаир дал ему требуемую сумму. После этого Ибн-Аби Амир отправился во дворец, пришел к халифу и передал ему все отчеты, а также деньги, за которые его считали ответственными. Обвинители оказались в полном недоумении. На самом деле, страстно желая опозорить наглого выскочку, они выложили для него дорогу к еще большему триумфу. Халиф посчитал их нарушителями спокойствия и осыпал дарами верного главу монетного двора, которому пожаловал и новые чины. В начале декабря 968 года Хакам доверил ему надзор за пустующими поместьями, а через одиннадцать месяцев – должность кади Севильи и Ньеблы. После смерти юного Абд-ер-Рахмана он был назначен управляющим к Хишаму, в июле 970 года ставшему предполагаемым наследником трона. Но и это еще не все. В феврале 972 года Ибн-Аби Амир стал командиром второго полка стражи, которая выполняла функции городской полиции. Таким образом, в возрасте тридцати одного года он уже был обладателем пяти или шести важных и доходных постов. С тех пор он жил в сказочной роскоши. Дворец, построенный им в Росафе, был великолепен. Свой дом Ибн-Аби Амир держал открытым. В его залах всегда толпились армии секретарей и помощников, подобранных из числа высших членов общества. Двери осаждали просители и поклонники. Ибн-Аби Амир не упускал ни одной возможности добиться популярности, и в этом ему сопутствовал неизменный успех. Люди не уставали восхвалять его великодушие, любезность и благородство. Недовольных не было.

Но хотя студент из Торрокса достиг высокого положения, он стремился еще выше и с этой целью всячески старался сдружиться с высшими военными чинами. Желаемую возможность дала ему ситуация в Мавритании.

В этой стране никогда не прекращалась война между Омейядами и Фатимидами, но ее характер изменился. Абд-ер-Рахман III воевал с Фатимидами, чтобы сохранить свою страну, не допустив вторжения извне. Но в эпоху, о которой идет речь, эта опасность больше не угрожала. Фатимиды повернули оружие против Египта. В 969 году они захватили страну, и тремя годами позже халиф Муизз покинул Мансурию, столицу империи, и перебрался на жительство на берега Нила, назначив принца Абу-л Футух Юсуфа ибн Зири наместником Ифрикии и Мавритании.

Больше Испании нечего было опасаться со стороны претендентов на происхождение от Али, и, поскольку африканские владения стоили ему больше, чем давали, Хакам ничего не имел против того, чтобы забросить их. Однако, подумав, халиф решил, что такое действо запятнало бы на его честь, и вместо того, чтобы отказаться от этих владений, он постарался их расширить. С этой целью он вступил в войну с принцами из Идрисидов, которые управляли территорией от лица Фатимидов.