Мазохизм смерти и мазохизм жизни

Все вышеизложенное не описывается в статье «Печаль и меланхолия», но для нас и для развития фрейдовской мысли в целом важным является вопрос, подготовлена ли почва для дальнейшего исследования этого состояния размышлениями, которые приведены Фрейдом в «Печали и меланхолии». При описании бессонницы меланхолика Фрейд пишет: «Бессонница при меланхолии, пожалуй, доказывает закостенелость состояния, невозможность осуществить необходимое для осуществления сна общее изъятие инвестиции. Меланхолический комплекс ведет себя, как открытая рана, со всех сторон притягивает к себе энергию инвестиций (которую в случае неврозов переноса мы называем контринвестицией) и опустошает Я до полного оскудения…» (Freud, 1968a, p. 164; курсив мой. – Б. Р.). Естественно, в данном случае мы не встречаем упоминания о влечении разрушения, но еще немного – и в статье «Печаль и меланхолия» Я будет пытаться уменьшить «рану», появившуюся вследствие садистической атаки Сверх-Я, инвестируя собственное нарциссическое либидо. К концу статьи Фрейд вновь сравнивает меланхолию с открытой изнутри раной: «Конфликт в Я, который меланхолия меняет на борьбу за объект, должен действовать, подобно болезненной ране, которая требует чрезвычайно высокого контринвестирования» (ibid., p. 173). В статье «Введение в нарциссизм» Фрейд говорит об нарциссическом изъятии, которое приводит к органическим поражениям и повторяет это в статье «По ту сторону принципа удовольствия» по поводу внезапного травматизма. Совсем немного остается до понимания того, что рана, о которой говорится, ее нарциссическое «контринвестирование» – намеки на нападение изнутри, что, естественно, наводит на мысль о том, что впредь станет влечением к разрушению, влечением к смерти.

Когда мы говорим о том, что фундаментальной точкой, характеризующей работу меланхолии, является воссоединение влечений, мы лишь повторяем приведенную в вышеизложенном фрагменте значимость перехода аутосадизма к мазохизму. Связывание влечения к смерти посредством сил либидо – именно такое определение дает Фрейд первичному эрогенному мазохизму, который является одной из форм мазохизма и одновременно сутью всех его форм. В статье «Экономическая проблема мазохизма» Фрейд говорит о том, что большая часть влечения к смерти отклоняется вовне, а другая «не участвует в этом смещении вовне, она остается в организме и там оказывается связанной с помощью сексуального возбуждения, о котором мы говорили; именно в этой части (Freud, 1973b, p. 291).

Таким образом, успех работы меланхолии основан на возможности перехода от садизма меланхолика с его разъединением влечений к мазохизму, этот процесс эквивалентен воссоединению влечений. Все это ставит перед нами более общий вопрос об отношениях между меланхолией и мазохизмом, нуждающийся в пересмотре с точки зрения работы меланхолии. Это мы попытаемся сделать в последующих выводах.

В. Выводы

1. Меланхолия (депрессия) и мазохизм

Вопрос об отношениях между меланхолией и мазохизмом достаточно сложный. С одной стороны, впечатление от чрезвычайного страдания меланхолика (особенно при тревожной меланхолии) такое, что не может не привести нас к мысли о мазохизме. При мазохизме страдания, конечно же, не идентичны, но это не препятствует мысли, что эти страдания, по меньшей мере частично, являются эротизированными, следовательно, мазохистическими. Мы видели, что подобное впечатление было и у Фрейда, когда он писал, что самоистязание меланхолика доставляет ему наслаждение. Но существует также садизм меланхолика, суть которого мы длительно разъясняли. Садизм тесно связан с мазохизмом, и Фрейд всегда придерживался этой мысли. Но с момента признания за мазохизмом его первичности и вторичности садизма («Экономическая проблема мазохизма») мы не можем – поскольку мы имеем дело с садизмом – не предполагать наличия мазохизма, который его подпитывает. Несомненно, самообесценивание и самообвинение меланхолика не могут не толкать нас к мысли о моральном мазохизме. Но, с другой стороны, нам известно, и мы это увидели в тексте статьи «Влечения и их судьба», что мазохизм объектен, он связан с присутствующим садистическим объектом: таким образом, то, что является потерей объекта при меланхолии, представляется тут как противостоящее.